Доводы нежных чувств (СИ)

Он вошёл. Девушка некоторое время не поднимала глаз от своей работы, но когда через несколько секунд взглянула на пришедшего, застыла на месте.

— Ты чего здесь забыл, Брукс? — спросила она, стараясь не выказывать страха и глядя прямо ему в глаза. Глаза эти не предвещали ничего хорошего.

— Чего ещё можно ожидать от грубой деревенской девки? — начал он, вальяжно прохаживаясь по кабинету и приземляясь на свободный стул. — Разве так врачи разговаривают с пациентами? — Он поставил локти на стол, нависая над ним.

— С каких пор ты пациент нашей больницы? — Адалин вжималась спиной в стул, буравя сокурсника негодующим взглядом.

— Смею напомнить тебе, что каждый гражданин нашего города имеет право на медицинскую помощь в любой из клиник.

— А ты что, разучился лечить? Сам себе помочь не в состоянии?

Парень усмехнулся.

— В таком деликатном деле, к сожалению, я никак не могу обойтись без твоей помощи. И раз уж ты назвалась врачом, будь любезна, исполни свою обязанность, — он медленно поднялся и обошёл стол, приближаясь к девушке. Адалин, повинуясь инстинкту самосохранения, тоже вскочила с места и попыталась создать препятствие между собой и незваным гостем в виде стула.

— У меня нет твоей истории болезни, — попыталась остановить его девушка. Во взгляде её уже читался испуг.

— Значит мы начнём новую историю прямо сейчас, — Питер подошёл к ней совсем близко и уверенным движением отставил в сторону стул, в который Адалин вцеплялась обеими руками. — Знаете, доктор, — продолжал он издеваться, — у меня вот в этой области, — он схватил её за руку и приложил ладонью к своему паху, — ощущается сильнейшее напряжение. Уверен, что помочь мне с этим можете только вы, — Брукс схватил перепуганную девушку за вторую руку и развернул к себе спиной. Адалин вскрикнула. Питер нагнул её над столом, упираясь промежностью в бедро девушки и принялся расстёгивать брюки, крепко ухватив её за талию. Она позвала на помощь и через секунду боковым зрением заметила в дверях другую фигуру. Девушка не успела обернуться, чтобы увидеть, кто это. Когда спустя мгновение она перевела взгляд на дверной проём, то увидела годовалую девочку, которая выглядывала из-за косяка, прижимая к себе тряпичную куклу. Внезапно хватка позади ослабла, послышался глухой удар и сдавленный стон. Когда Адалин, переводя дыхание, с ужасом обернулась назад, перед ней открылась картина, пугающая отсутствием логики: маленькая хрупкая Аямэ Хадсон в позе самурая, готового наносить удар, стояла перед распластавшейся на полу фигурой Питера Брукса. Парень находился в сознании и корчился от боли, прижимая колени к груди. Аямэ выпрямилась. Теперь к ней вернулся привычный вид и, встревоженно взглянув на Адалин, она спросила:

— Ты цела?

— Я, да. Но как…? — девушка пребывала в шоке и переводила взгляд со своей спасительницы на мерзавца, лежавшего у её ног. В это время малышка, прятавшаяся за дверью, подошла к матери и обняла её за ногу.

— Этот человек больше не придёт, — твёрдо, хоть и с сильным акцентом, проговорила Аямэ. — Ему здесь не рады.

— А я говорила, я предупреждала, Ада. Бить между ног надо было, пока не поздно! Ты почему меня не слушаешь никогда? — в дверях появилась Пати. — Пошёл вон, Брукс и если я тебя ещё раз увижу где-то рядом, ты на себе испытаешь, как можно причинить максимальный вред здоровью при минимальном расходовании высокотоксичных ядов.

Питер с трудом поднялся и, переводя злобный взгляд с одной девушки на другую, прихрамывая, направился к двери. Он не проронил ни слова. Пати великодушно отступила от выхода и, проводив суровым прищуром Брукса, заключила. — Думаю, выражу общее мнение, если предложу нам всем выпить чаю.

К концу рабочего дня Адалин остро ощутила, как она устала. Ей совсем не хотелось бороться с миром, который явно принимал её не до конца. Она всей душой желала работать и быть полезной людям, которые нуждаются в помощи. В Кэтлуэлле — этом райском уголке — ни у кого даже не возникало мысли отказаться от её услуг только потому, что она — женщина, никто не покушался на неё, не злорадствовал. Столкнувшись с жестокостью большого мира, Адалин думала и надеялась на то, что когда-нибудь привыкнет, но время шло, а испытания становились всё более изощрёнными. Она всё больше понимала Пати, которая, казалось, вызывала на бой каждого нового пациента мужчину своим твёрдым «Здравствуйте, проходите!». Пати точно бы не позволила Бруксу так с собой обращаться и эту встречу парень запомнил бы надолго, но Адалин всегда и до последнего верила в то, что происходящее не так опасно, как кажется и всё обязательно будет хорошо. С каждым новым неприятным событием её наивный взгляд на жизнь прояснялся, а блеск вишнёвых глаз становился резче. «Придётся что-то менять — не мир, так своё к нему отношение. Видимо, иначе, не выжить.» Девушка уронила карандаш и упала лицом на руку, лежащую на столе. Сил не оставалось, хотелось просто лечь и уснуть.