Доводы нежных чувств

Она оделась, оглядела себя с ног до головы и, убедившись в безукоризненности образа, направилась к выходу. Бьянка редко носила брючные костюмы и испытывала некоторую неловкость от того, что ткань сильно облегала бёдра. Невольно девушка старалась прикрыть ноги, оттягивая и без того достаточно длинный жакет ещё ниже.

Оказавшись на крыльце, она огляделась в поисках экипажа. Его нигде не было. Девушка спустилась по лестнице, зашла за угол и в недоумении уставилась в глубину улицы, переходившей в городской рынок. Она поставила руки на пояс и тяжело вздохнула. Внезапно её окликнули.

— Бьянка, — из-за её спины возник Джон. — Вы не меня ищете?

Уверенность как рукой сняло. Бьянка не ожидала его внезапного появления, а потому взволнованно всматривалась в лицо, скрытое очками и тенью чёрной шляпы.

— Я искала экипаж, — начала она.

— Экипаж не нужен. Мы пойдём пешком — тут недалеко, — он галантно предложил ей взять его под руку. Девушка не стала сопротивляться. — За одно вы проведёте для меня экскурсию. Софи с таким упоением рассказывала о вашей прогулке, что мне тоже захотелось послушать.

Бьянка испытала облегчение от того, что они не стали обсуждать вчерашнее и с искренним энтузиазмом принялась рассказывать ему обо всём, что попадалось им на пути, повелев для начала, крепко держать кошелёк, пока они проходили через рынок.

— А здесь вы можете видеть дворец семейства Медичи, — указала она на невзрачное серое здание с колоннадой на фасаде.

— Никогда бы не подумал, что это дворец, — скептически прокомментировал Джон.

— Медичи были самой богатой семьёй во Флоренции, а те из них, кто достоин упоминания, никогда не кичились своими капиталами. Они помогали людям, ценили искусство. Козимо Медичи, к примеру, очень поддерживал Джотто и Донателло, а Лоренцо Медичи, узрев талант юного Микеланджело Буонарроти, взял его в свой дом и растил как родного сына.

— Микеланджело — это скульптор?

— Верно.

— А Донателло…

— Тоже. Известен статуей Давида. Она, кстати, стоит у них во внутреннем дворе. Но туда не пускают туристов.

— Жаль. И что же, нет никаких тайных лазеек, чтобы туда пробраться? — Коул глянул на неё из-под очков.

Бьянка задумалась.

— Нет, — твердо проговорила она. — Мы с вами слишком большие для той лазейки, которая мне известна. К сожалению, — добавила она.

С минуту они шли молча, затем Джон заговорил:

— Мне кажется, вы наговариваете на своё прошлое и на своё детство, Бьянка.

— Поясните.

— Живя в приюте и испытывая крайнюю нужду, вы были предоставлены сами себе и вместе с горем хлебнули немало свободы и стали самостоятельной. Ваши ровесницы из высшего общества способны только вышивать и вести светские салоны, тогда как вы сами принимаете решения и не ждёте, пока кто-то сделает за вас работу.

— Никогда раньше не задумывалась об этом, — проговорила девушка. — А что насчёт вас? Я не верю, что у вас было скучное и неинтересное детство.

Коул не сразу ответил:

— За мной сутки напролёт ходили гувернантки и учителя всех мастей. Мне запрещали играть с другими детьми потому, что воспитанные малыши не бегают и не прыгают. А во время редких званых вечеров, на которых мне доводилось присутствовать, я больше походил на одну из статуй, украшавших залы — сидел вместе с остальными детьми, тогда как наши родители хвастались друг перед другом нашими успехами.

— Мне кажется или вы сейчас жалуетесь, Джон? — она улыбнулась.

— Я вам завидую, признаюсь. У вас в футболе больше опыта, чем у меня.

— Быть не может!

— Правду говорю. Я избавился от оков круглосуточного надзора лет в четырнадцать, когда ко мне перестали водить учителей и послали в закрытый пансион для мальчиков. Там я наконец-то завёл друзей и хоть немного, но вдохнул свободной жизни.

— В закрытом пансионе? — Бьянка недоверчиво возвела бровь.

— Как это ни странно, — подтвердил Коул. — Конечно, и там нам спуску не давали. Но мы с товарищами, действуя сообща, могли, например, сбежать ночью в город, потом вернуться так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Здесь важно понимать, насколько строго было с этим. Наш комендант могла выпороть за ночные прогулки. Кто впервые попадался, потом ещё много раз думал перед тем, как сбежать.

— Нас за нарушение дисциплины отправляли чистить туалеты.

— Всё, Джон, не продолжайте. Вы победили, — усмехнулась Бьянка.

— Даже не думал с вами соревноваться, — Джон слегка подался к ней. — Хотя, честно скажу, сыграть с вами в футбол я бы не отказался. Мы пришли, — быстро добавил он, не давая девушке возможности опомниться после его слов. Перед ними возникло гнетущее своей каменной мощью величественное палаццо Строцци.

— Это же музей, — начала было Бьянка.

— Символично, правда? — вставил Коул. — Я уже бывал тут и нашёл, что в ресторане на последнем этаже есть довольно удобные для переговоров комнаты. Вы завтракали?

— Я не успела, — призналась девушка.

— Вот и славно, — заключил мужчина.