Downtown

Начались поиски работы. Я покупала газеты, вычитывала объявления, обзванивала. Чаще всего не брали трубку. Автоответчик благодарил меня за звонок и просил оcтавить сообщение. Никто, естественно, не перезванивал. Если и отвечали на другом конце, то либо оказывалось, что место это уже занято, либо очень вежливый голос записывал мой телефонный номер и обещал позвонить позже.

Я начала сочинять письма-заявления во всевозможные фирмы и организации, куда только могла написать, но результатом было все тоже.

И вот, однажды, прийдя домой после очередного безрезультатного хождения по разного рода агенствам, я обнаружила у себя на автоответчике запись: мне, наконец-то, предлагали работу. Нужно было позвонить и назначить через секретаря appointment на завтра.

От волнения у меня перехватило дыхание. Дрожащей рукой я сняла трубку и нащелкала номер. Любезная секретарша на том конце сообщила, что мой appointment - завтра, в десять часов.

...Я долго не могла уснуть. Хотела выпить снотворное, но боялась, что утром потом не смогу подняться. Не верилось, что и у меня, наконец, начнется нормальная жизнь.

"Учись хорошо" - говорили мне в детстве. Для чего - не объяснили. Но я была примерной девочкой и на всякий случай решила слушаться. Школу закончила почти с золотой медалью. Почти - значило, что я ее не получила. Меня обошла Таня Метелкина - безмозглая и ленивая, но зато - дочка больших родителей. Мои же папа и мама жили на зарплату и ничего не могли для меня купить. Мне всего приходилось добиваться самой.

В университет меня с первого раза не взяли. Преподаватель - пожилой дядя в погнутых очках минут десять снисходительно меня слушал, потом прервал, сказав, что время на ответ вышло и вывел сухую "тройку".

Я целый год занималась, отказавшись и от книг и от телевизора. В итоге на следующее лето моя мечта и мечта моих родителей сбылась: я стала студенткой.

Жизнь моя в эти годы не была легкой. Я рано вставала и поздно ложилась спать, целые дни просиживая за книгами. На третьем курсе повстречала Андрея. Он учился там же, но на другом факультете, и я решила, что это - один раз и уже навсегда. Ожидала с надеждой, когда он заговорит о свадьбе. Все наши знакомые уже считали нас невестой и женихом. Шло к этому, но неожиданный случай переменил и разрушил все.

Появился Миша. Красавец. Моряк, только что вернувшийся из очередного плавания. Я его впервые увидела на вечеринке у каких -то наших с ним общих знакомых, которым я вряд ли скажу за это "спасибо". Когда мы выпили, Миша полез целоваться. Что было дальше, я помню плохо. Но довольно скоро узнала, что жду ребенка. Более того, врач меня предупредила - если сделаю аборт, то скорее всего, уже никогда не смогу иметь детей. Я металась в поисках выхода. Но его, выхода, не было. Андрей отказался меня понимать, отказался прощать. Когда он узнал обо всем, то просто не захотел меня видеть. Зато Миша, наоборот, воспринял случившееся даже с какой-то радостью. Чего я, честно скажу, не ждала.

Мы расписались, когда я была на шестом месяце. Он, Миша, был со мной добрым и ласковым. Первые две недели. А после начал приходить домой как свинья пьяный. Больше того, я узнала, что он - алкоголик, и водка ему заменяет все. Напиваясь, он впадал в состояние жуткой агрессии. Крушил, что попадалось под руку, находя вину в каждом человеке и в каждом предмете, встретившимся ему на пути.

Я оказалась в больнице со сломанной челюстью. У меня был выкидыш. Мне казалось, что это - конец, что умру я не от веревки и не от снотворного, а от того просто, что не смогу жить дальше, оттого, что не хватит воздуха.

Но - ничего. Не умерла. Только мир вокруг стал каким-то другим, более тусклым, серым. Хотя, в общем-то, ничего особенного - то же, что и всегда.

С Мишей я решила развестись. Он приставил мне нож к горлу и сказал, что убьет меня, если я его брошу.

Все продолжалось по прежнему. Миша пил почти каждый вечер, и синяки у меня не проходили по нескольку дней. Однажды, не выдержав, я поехала в Туапсе - к нему на работу, в профком. Председатель профсоюзного комитета выслушал меня молча и сходил за Мишей. Когда тот появился, председатель крепкий мужик с тяжелым взглядом посмотрел на меня, потом на моего мужа.

- В другой раз, - сказал он медленно, - надо бить так, чтобы не доползла. . .

А еще через месяц за ним пришли. Ночью. Четверо оперативников, держа наготове оружие, вытащили из кровати в дупель пьяного Мишу и усадили его на стул. Привели сонных соседей, согласившихся быть понятыми. У Миши нашли пистолет, из которого он убил милиционера, когда они вместе с дружками грабили сберкассу. Через несколько месяцев я узнала, что Мише дали расстрел. Это известие не вызвало у меня ничего, кроме ощущения пустоты. Было желание увидеть Андрея, но мне сказали он женат, и у него скоро родится второй ребенок.

Хотелось уехать из Краснодара: слишком много тяжелых воспоминаний было у меня связано с этим городом.