Доза красивого яда (ЛП)

Я поднимаю брови. — А как же Кэм? Как ты думаешь, мы сможем вечно хранить тайну? Родить детей и сказать ему, что отец — молочник?

Судя по выражению его лица, он пришел сюда не с намерением изменить это условие. Условия ясны — мой брат все равно ничего не должен знать. Может быть, в детстве прятки и были моей любимой игрой, но сейчас это уже не так.

— Все, что мне нужно, — это немного времени, чтобы разобраться во всем, — говорит он. — Но я хочу это сделать, потому что ты этого стоишь.

— И я ценю это. Очень ценю. Но ты хоть понимаешь, как сильно ты меня обидел? Я была готова сделать для тебя практически все, а ты просто отбросил меня, как будто это пустяк. — Я грустно улыбаюсь и пожимаю плечами. — Мне жаль, но я должна любить себя больше, нежели рисковать так снова.

Он смотрит в землю, кивает, но ничего не говорит, и тишина становится слишком подавляющей. Мы оба сказали то, что должны были сказать, и как бы больно мне ни было, я должна сесть в машину и уехать — на этот раз навсегда.

Но в тот момент, когда моя рука взялась за ручку двери, его голос остановил меня.

— Ты знаешь, я не хотел заканчивать это.

Я снова встречаюсь с его глазами. — И все же, это ты сделал.

Он качает головой. — Я должен был.

— Не хочешь сказать мне, почему? — спрашиваю я, но на мой вопрос в ответ лишь молчание.

— Я так и думала.

В тот момент, когда я открываю дверь машины, его признание вырывается наружу в панике. — Монти угрожал мне.

Моя кровь начинает закипать от того, что он только что сказал. Почему он опустился до того, что пытается свалить все на Монти, ведь в последнее время он был очень добр ко мне?

— Ты просто нечто, — прорычал я. — Я знаю, что у тебя есть проблемы с ревностью, и я тоже не ангел, но я не думала, что ты действительно попытаешься солгать и свалить все на него.

— Я не лгу, — говорит он, и в его тоне нет ничего, кроме честности. — Утром после соревнований я пошел за цветами для тебя. Я собирался пронести их в раздевалку, потому что мне показалось, что тебе нужно что-то, что заставит тебя улыбнуться. Но на парковке перед цветочным магазином ко мне подошел Монти.

— Он сказал, что если я не покончу с тобой, то он все расскажет Кэму. И на этот раз у него были доказательства на телефоне. Не было никакого способа обойти это. У меня не было выбора.

Я поджимаю губы и скрещиваю руки на груди, сосредоточившись на земле. Сейчас во мне бурлит миллион разных чувств. Ярость. Предательство. Отчаяние. И с каждой из них нужно разобраться, но, услышав его слова, я вдруг точно поняла, в каком положении я с ним нахожусь, и это больно.

Из меня вырывается невеселый смешок, и я качаю головой, снова поднимая на него глаза. — По-моему, у тебя был выбор, Эйч. И когда дело дошло до драки, ты решил, что рассказать Кэму о нас — это худший вариант, чем не быть со мной. У тебя был выбор, но ты выбрал его.

Он делает шаг ко мне. — Лейкин, я—

— Нет, — говорю я, останавливая его. — Я больше не хочу это слышать. Я тебе не нужна. Во всяком случае, не совсем. Ты хочешь чего-нибудь легкого. Менее запутанного.

Мы двое стоим там, уставившись друг на друга, когда сердца обоих снова разбиваются, но на этот раз он бросает цветы на капот моей машины и сокращает расстояние между нами.

— Ты права. Я не хочу тебя. — Он захлопывает дверь моей машины и кладет руки по обе стороны от меня. — Ты мне чертовски нужна.

Его губы прижимаются к моим так, что вся боль уходит. Он избавляет меня от сомнений и страха, что мне снова будет больно. И на секунду я позволяю себе раствориться в нем — мне нравится, как его рот движется навстречу моему. Но я знаю, что все это только фасад. Когда он не будет целовать меня так, словно я — единственное, что имеет значение в мире, все это вернется.

Положив руку ему на грудь, я легонько отталкиваю его, заставляя прервать поцелуй. Я знаю, что не могу смотреть ему в глаза, пока не приду в себя. Но когда я это делаю, то вижу человека, который слишком поздно понял, чего он хочет.

— Я не могу, — бормочу я. — Мне жаль.

Он не пытается остановить меня, пока я сажусь в машину, и когда я выезжаю с парковки, розы скатываются с капота и падают на землю. Я бросаю на него последний взгляд, и кусочки моего сердца, которые я склеивала, снова распадаются на части.

— Пока, Эйч.

Бывало ли так, что вы расстраивались настолько, что не могли удержаться от слез? А потом тот факт, что вы плачете по этому поводу, бесит вас еще больше? Вот примерно в таком состоянии я и нахожусь. Я смаргиваю каждую слезинку, скатившуюся по лицу, и ругаю себя за то, что не должна плакать.

Да, это больно, но на этот раз я знаю, что это необходимо. Все, что было с ним, с самого начала было таким умопомрачительным. И правда в том, что я хочу его, но не так, как он хочет меня. Я больше не могу быть его маленьким грязным секретом. Мне нужно нечто большее.

Я заслуживаю большего.

И уж точно я заслуживаю большего, чем друг, который считает, что может вмешиваться в мои отношения после того, как я уже сказала ему, чтобы он не лез не в свое дело.