Доза красивого яда (ЛП)

Я ненавижу тебя.

Это не так. Ты просто все еще злишься, что я победила тебя в гонке.

Я знал, что она никогда не позволит мне пережить это.

Эй! Да будет тебе известно, что тренер сказал, что, если мы снова будем участвовать в гонке, я мог бы побороться с тобой за победу.

Держу пари, что он так же сказал тебе, что ты хорош в хоккее. ?

Смех разносится по комнате, когда моя голова откидывается на подушку. Я не могу сказать ей ничего такого, на что у нее не было бы возможности ответить. Люди думают, что Мали плохая, но это только потому, что дерзость Лейкин проявляется только тогда, когда ей комфортно с тобой. Когда они обе находятся в редкой форме одновременно, берегитесь. Вы узнаете, что смерть от оскорблений — это реальная вещь.

— Кто заставил тебя улыбаться как идиота? — Спрашивает Девин, входя с кухни.

Я кладу телефон лицевой стороной вниз себе на колени. — О, я просто смотрел забавное видео.

Ее брови хмурятся. — Без звука?

Черт. — Да. Это, мм, было беззвучно, но все равно было забавно.

Она пристально смотрит на меня, прежде чем разоблачить мой блеф. — Хорошо. Покажи мне.

— Что?

— Покажи мне видео, — говорит она, откидываясь на спинку дивана, чтобы лучше видеть мой телефон.

Я смотрю на нее, закатывая глаза, пока она выжидает. — Знаешь, я умолял маму вернуть тебя в больницу и вместо этого привести домой мальчика.

— Тебе было три года, и ты не знал ничего лучшего. — Она пытается забрать мой телефон. — Теперь дай мне посмотреть видео, ты, чудак.

Я хватаю его как раз в тот момент, когда он оказывается у нее в руках, и мы вдвоем начинаем бороться из-за моего телефона. Проблема в том, что она держится за него гораздо лучше, чем я, и тот факт, что она стоит, работает ей на пользу. Как только она начинает вырывать его у меня из рук, я впадаю в панику.

— Я смотрел порно, — выпаливаю я.

Девин бросает мой телефон, как будто он заражен, и поднимает руки с выражением отвращения на лице. — Подожди, ты смеялся над порно?

Что ж, мы зашли так далеко. С таким же успехом можно действительно огорчить ее.

— Да, он ударил ее по лицу своим членом и оставил отметину.

Она смотрит на меня в ответ, совершенно ошарашенная. — Клянусь, я никогда не пойму, что девушки находят в тебе.

Взяв с дивана подушку, я бросаю ее в нее и усмехаюсь, когда она попадает ей в лицо.

Если бы не уход нашего отца, я не думаю, что мы были бы так близки, как сейчас. Но ей было всего двенадцать, когда он ушел и больше не вернулся. Мне было больно, как и любому ребенку от чего-то подобного, но Дэв восприняла это очень тяжело.

Почти так же тяжело, как это сделала мама.

Я быстро попал в категорию «хозяин дома», и одна из таких вещей заключалась в том, чтобы быть рядом с моей сестрой. В каком-то смысле это сблизило нас. Может быть, мы и не так близки, как Кэм и Лейкин, но я определенно могу понять защитную натуру Кэма, когда дело касается ее.

Если бы кто-нибудь причинил вред Дэв, я бы живьем содрал с этого ублюдка шкуру.

— Я удивлен, что ты не тусуешься со своими друзьями, — говорю я ей.

Она пожимает плечами. — Я собиралась посмотреть фильм с Пейсли, но мне нужно собрать вещи.

— Собирать вещи?

— Да. Я уезжаю завтра утром, — отвечает она. — Валери, Куинн и я собираемся на ночь в Миртл-Бич. Мы вернемся в воскресенье, вероятно, поздно утром.

Я напеваю, пытаясь вспомнить эти имена. — Знаю ли я их?

— Нет. Мы встретились в новом спортивном клубе, где я работаю помощником тренера. И даже не позволяй этой мысли промелькнуть у тебя в голове. Я отказываюсь приводить их сюда.

Да, это определенно не то, о чем я думал. Не тогда, когда все мои мысли, кажется, прикованы к Лейкин.

— Боже, — поддразниваю я. — Однажды я переспал с одной из твоих подруг во время вечеринки с ночевкой и внезапно захотел их всех.

Она скрещивает руки на груди. — Я беспокоюсь не о том, что они нужны тебе. Ты знаешь, как раздражает, когда твои друзья постоянно говорят о том, какой у тебя горячий брат?

— Не могу сказать, что понимаю, — отвечаю я. — У меня нет брата, и если бы кто-нибудь из моих друзей назвал тебя горячей, я бы заехал им локтем в лицо.

Мое подсознание впивается взглядом в вопиющее лицемерие, которое только что сорвалось с моих губ, и я понимаю это. Я — ходячий двойной стандарт. Добавь это к списку вещей, которые обрекают меня на адские муки.

— Хорошо, что я не считаю никого из твоих друзей привлекательным. — Она замолкает. — Кроме, может быть, Айзека. У него есть эта атмосфера богатого парня.

Я сужаю глаза до щелочек. — Во-первых, он не считается одним из моих друзей, а во-вторых, если он хотя бы произнесет твое имя, я заставлю его пожалеть о том дне, когда он вообще родился.

— Я расскажу маме, какой ты ненормальный.

— Как ты думаешь, откуда я это взял?

Она усмехается, когда микроволновка выключается, и хватает еду, прежде чем отнести ее в свою комнату. Тем временем шестеренки в моей голове уже вращаются.