Доза красивого яда (ЛП)

Интересно, есть ли рекорд по наименьшему количеству времени, затраченному на нарушение испытательного срока. Честно говоря, это, наверное, единственное, что удерживает меня от того, чтобы позвонить ему прямо сейчас, потому что, когда я смотрю на улицу, где они стоят, становится очевидно, что Лейкин предпочла бы быть где-нибудь еще.

— Все готово? — спрашивает официантка.

На мгновение отводя взгляд от Лейкин и Крейга, я замечаю, что у нее на тарелке все еще осталась половина завтрака. — Могу я просто забрать это с собой?

Она кивает и идет за прилавок за коробкой. Однако я, похоже, не могу отвести взгляд от ситуации, которая явно обостряется с каждой минутой. Челюсть Крейга напряжена, а Лейкин выглядит так, будто она может побороться за криминальное прошлое с Кэмом.

Я вытаскиваю бумажник из заднего кармана и бросаю деньги на стол, как раз, когда она заканчивает упаковывать французские тосты Лейкин.

— Спасибо, — говорю я, беру коробку и торопливо выхожу за дверь.

Глаза Крейга встречаются с моими, и он быстро засовывает свой телефон обратно в карман. Он делает шаг назад, когда я подхожу к Лейкин.

— Все в порядке? — спрашиваю я ее.

Она фыркает, глядя на своего бывшего. — Чертовски прекрасно. Мы можем идти?

— Конечно.

Мой взгляд не отрывается от Крейга, когда Лейкин разворачивается и собирается уходить, и он не делает попытки последовать за ней. Возможно, многочисленные сотрясения мозга, которые он получил, играя в футбол, в конце концов, не убили все клетки его мозга.

— Ты собираешься рассказать мне, о чем вы говорили? — спрашиваю я, когда догоняю ее.

Она напевает. — Конечно, нет. Я пытаюсь уберечь своего брата от тюрьмы, а не давать ему повода.

Я бы предложил держать это при себе, но она бы никогда в это не поверила. Поэтому вместо этого я протягиваю ей пакет, в котором лежит ее завтрак.

— Вот. Я думаю, ты могла бы съесть остальное перед работой.

Она принимает это от меня с теплой улыбкой. — Спасибо, но у меня больше нет особого аппетита. Может быть, позже.

Это последнее, что она говорит об этом, открывая дверь моего грузовика и забираясь внутрь.

Поездка из ресторана на каток проходит напряженно. Из динамиков звучит музыка, но вместо того, чтобы она отбивала ритм, она печатает на своем телефоне со скоростью миля в минуту. Мне даже не нужно спрашивать, чтобы знать, что она рассказывает Мали о том, что только что произошло. И это ни черта не помогает ее успокоить.

— Может быть, тебе стоит пропустить работу сегодня, — предлагаю я. — Твоя враждебность вредна для детей.

Это первое, что заставило ее рассмеяться с тех пор, как Крейг ворвался к нам на завтрак. — Или, может быть, мне просто взять тебя с собой. Если ты кричишь на них, то я не обязана этого делать.

Я поджимаю губы, когда заезжаю на парковку у катка, на самом деле обдумывая это с минуту. — Я имею в виду, мне не нужно быть на работе до позднего вечера. Мне бы не помешали несколько сусликов с шайбой, пока я отрабатываю удары по лицу.

Она саркастически напевает. — Это заманчиво. Действительно. Но я не собираюсь злить кучу родителей и быть уволенной. По крайней мере, не сегодня.

— Достаточно справедливо.

Как только я ставлю грузовик на стоянку, Лейкин наклоняется на заднее сиденье, чтобы схватить свою сумку, и выпрыгивает. Я должен просто позволить ей уйти. Честно говоря, это не мое дело. Но я не могу. Я должен сделать последний выстрел.

— Ты действительно не собираешься рассказать мне, из-за чего был тот спор? — настаиваю я.

Улыбке, которая появляется на ее лице, нет никакого дела до того, что она делает со мной. — Пока, Хейс.

Она захлопывает дверь и направляется внутрь, и все, что я могу сделать, это смотреть, как она уходит. Какая-то часть меня наполовину готова вернуться в ресторан и прижать Крейга к стене. Сказать ему, что если он снова приблизится к ней, то ему следует беспокоиться не о Кэмероне. Но это вызвало бы серьезные последствия, о которых я не готов даже думать.

Я проезжаю всего несколько миль по улице, прежде чем слышу, как что-то вибрирует. Сначала я подумал, что это может быть моим. За все годы, что у меня был сотовый телефон, я никогда не ставил его на вибрацию, но, возможно, бросив его об стену этим утром, я щелкнул выключателем. Однако, когда я достаю его, там нет ничего, кроме сообщения от моей мамы, написанного более пятнадцати минут назад.

Что за черт?

Притормаживая, я убавляю громкость и ищу источник. Только когда я выхожу и подхожу к пассажирской стороне, я нахожу телефон Лейкин на полу между центральной консолью и сиденьем. Должно быть, он выпал у нее из кармана, когда она тянулась за сумкой.

— Алло? — отвечаю я на звонок.

Доносится голос Мали, звучащий растерянно. — Ты не Лейкин.

— И люди говорят, что ты не умна.

Она не сбивается с ритма. — Да, ну, люди говорят, что у тебя маленький член.

— Эй! — Я срываюсь в притворном возмущении. — Четыре дюйма — это средний размер!

— О Боже мой, — смеется она. — Есть некоторые вещи, которые мне просто никогда не нужно было знать.

Прижимая телефон к уху, я обхожу грузовик и возвращаюсь на место водителя. — Не за что.