Доза войны

Вечером в офицерском кругу я держал стакан кишмишовки и представлялся в качестве заместителя командира роты. Поздравительная речь комбата была лаконична:

— Игорь Борисович, хороший ты офицер и мужик неплохой, но есть у тебя в жопе магнит, притягивающий приключения. Давай за то, чтобы ты его побыстрее выс…, не за столом будет сказано, ну, чтобы не было его…

Я, честно говоря, опасался менее дипломатичных выражений, поэтому выразил полную солидарность с комбатом. Сдалась мне такая рыбалка, а потом скачки с препятствиями…

* * *

Целых три месяца я честно надеялся, что магнит у меня выпал. Ничего примечательного, обычная рутина. Правда, без риска, практически смертельного не обошлось. Но пронесло. А дело было так.

Комвзвода раз, старшой Саня Молодцов имел одну очень неприятную привычку. Вечером перед сном он доставал толстую пачку фотографий и начинал изводить остальных обитателей камеры. Изувер и инквизитор в одном лице, он рассматривал фото своих подружек и вслух предавался воспоминаниям об их прелестях. Этот собака помнил, не то, что биографию и характер, но и каждую родинку, характерный запах и любой изгиб фигуры своей пассии и так красочно это всё живописал, что мы несколько раз пытались его тупо убить на месте. У всех ярко выраженный спермотоксикоз, по полгода постимся, какие женщины? Даже доярки и передовицы производства на невинных фотографиях из недельной давности центральных газет и журналов для нас были необыкновенно сексуальны, и терпеть всё это на сон грядущий было сущей пыткой. Самое обидное, что не врал, зараза. Невысокий, непропорционально головастый и волосатый, как обезьяна, он не пропускал ни одной юбки. Да и чёрт бы с ним, но дело в том, что ни одна юбка не пропускала его!!! Мы все, как на подбор, двухметровые голубоглазые блондины с вьющимися волосами, лезем из кожи вон, а с каждого вечера, посиделок или танцев самая красивая девушка уходила с ним!

— Ты заглохнешь, зараза? — беззлобно обращался кто-нибудь из обитателей кубрика.

— Вам, женатикам, хорошо, — обычно отвечал Молоток, — вы уже определились, а я холостой. Я нахожусь в непрерывном, творческом, можно сказать, поиске. Себя не жалею. Вы, как настоящие друзья, помогли бы мне, уберегли бы от неверного шага. Вот, Марина из Волгограда…

— Саня, не заткнешься, тебя никто не убережёт…

— Ой-ё ёй, какие мы щепетильные. А, чья это фотка на тумбочке стоит?

— Ты попробуй что-нибудь гавкнуть про жену…

— Боже упаси… Вы никак не поймёте, что я тоже их всех люблю и боюсь ошибиться: одна хозяйственная, другая просто богиня, а вот, Лена из Москвы, ты знаешь, что она вытворяет в постели…

— Всё, мужики, я его сейчас пристрелю…

И так почти каждый вечер. Но однажды что-то не срослось с караваном, на перехват которого вылетел со своим взводом Молодцов, они там застряли, и на пару дней в кубрике образовалась пауза в сексе по фотографии. Нам даже, чего-то не стало хватать перед сном.

— Как там наш половой гигант, — ни к кому не обращаясь, обронил командир второго взвода Костя Куршинов.

— Ждут, — ответил я, проходя мимо койки Молотцова.

Непроизвольно поправил подушку и из-под неё выглянул уголок фотографии. Поднял и понял, что Саня перед убытием не успел спрятать свой архив. Все фото были под подушкой. Это он опрометчиво поступил! И тут я предпринял самый рискованный шаг в своей жизни.

— А, что, мужики, поможем товарищу???

— ????

— Ну, в смысле выбора невесты.

— А как???

— Есть одна мысль. Костя найди лист ватмана или какой-нибудь плакат. У кого есть фломастеры? Тащите…

На следующий день взвод Молодцова на броне вернули на базу. Безрезультатное недельное бдение на тропе вероятного каравана кого угодно выведет из терпения. Обгоревший на солнце, но и намёрзшийся по ночам первый взводный был зол, как чёрт. Его из батальонных начальников никто не стал трогать, ведь не сам же полез, а «стопудово верная информация»!!! И такой — пшик! Двое взводных благоразумно выскользнули из кубрика, когда Молодец появился на пороге. Я не мог пропустить исторического события и, рискуя жизнью, остался на месте.

— Грёбанные уроды… Появится ещё раз этот активист лично пристрелю… ЗдорОво!

Сан Саныч вошёл в кубрик, ругаясь почём зря на весь белый свет и на ходу снимая лифчик и бронежилет. Я обрадовался, что автомат он уже бросил в пирамиду, усиленно делал вид, что занимаюсь какими-то важными бумагами, ответил вскользь:

— Привет, с благополучным тебя…