Дождь

«Небо, такое голубое небо, и солнце так высоко, и не по-осеннему печёт. Хорошо-то как, просто лежать и смотреть на небо, на облака причудливой формы. Тихо…» – мысли Рамиля текли так же медленно как облака, за которыми он наблюдал. Неизвестно сколько бы он ещё пролежал так, но вдруг почувствовал внутренний зов. Его куда-то потянуло. Медленно встал, отряхиваясь от мелких букашек. Он находился посередине огромного поля усеянного цветами, а трава ему была по пояс. Приятно пахло медом и влажной землёй. Сначала тихо, а потом всё явственнее начал заливаться жаворонок, заполнив вскоре своей трелью всё пространство. Полетели стрекозы, пчелы и бабочки. Подул лёгкий ветерок, и заколыхалась волнами высокая трава. Будто кто-то вдыхал жизнь в этот мертвый мир, и прямо на его глазах картинка оживала.

Рядом в двух–трех метрах проявилась проселочная дорога, и Рамиль не сразу поняв, что он уже по ней шагает, удивлённо смотрел на свои ноги, как легко и быстро они передвигались, еле касаясь земли. Зов внутри него все усиливался, желание достичь цели становилось невыносимым. На горизонте уже заблестело, да так ярко, что заслепило глаза.

«А–а, да это же река, такая большая», – удивился он. На другом берегу двое молодых людей купали лошадь.

«Надо непременно попросить у них ее, она меня мигом домчит до цели», – решил Рамиль, и прыгнул с крутого берега в воду. Подплыв ближе к ним, он заметил, что у лошади роскошная длинная грива рыжего цвета, а эти двое, до боли кого-то напоминают. Первый был высоким, хорошо сложенным, мускулистым юношей, он расчесывал золотым гребнем рыжую гриву лошади. Второй худощавый с бледным лицом, давал ему указания.

– Эй, там, на берегу, одолжите мне вашу лошадь! – крикнул Рамиль, подплывая к ним.

– А зачем она тебе!? – прокричал в ответ, тот, что был с бледным лицом.

– Я не могу вам этого объяснить, но я верну ее, как только смогу!

– Череп, не отдавай ему лошадь, – жалобно провыл мускулистый.

– Да ты че, в натуре, пацанам нельзя отказывать, – с усмешкой ответил тот, кого назвали Черепом. – Бери ее! – прокричал он Рамилю, загоняя лошадь в воду.

Лошадь поплыла к нему на встречу, но в последний момент вдруг превратилась в огромного свирепого слона, с гигантскими бивнями и рыжими горящими глазами. Рамиль судорожно греб руками, пытаясь оторваться от преследовавшего его слона, но попытки его были тщетны. Удар! Боль, разрывающая грудь, и огромный кровавый бивень вышел из его груди.

– Рамиль, Рамиль, очнись. Рамиль ты меня слышишь?

– А–а, как болит в груди. Где я? – простонал Рамиль.

– Где–где, в лесу, возле трассы. Сюда тебя какой-то здоровенный парень приволок и бросил. Осторожно не двигайся у тебя на груди огромный синяк, возможно ребро сломано. Слава Богу, что ты очнулся, а то я не знал, что делать. За милицией ли бежать, бросив тебя, или же тащить тебя на себе.

– Все нормально Алмаз, – немного приходя в себя, произнес Рамиль.

– Что там с тобой случилось?

Рамиль молча ощупывал огромную гематому на груди, вдруг он неожиданно начал смеяться, сначала тихо, потом всё громче и громче.

– Ты чего, Рамиль? – испугано спросил Алмаз, видя, как Рамиль катается по земле, корчась от смеха.

– Кому, кому поверили, Кольке Захарову? Проституток захотелось, – с трудом давясь от смеха, выговорил Рамиль.

Тут и Алмаз не выдержал, упал рядом с Рамилем, заливаясь смехом.

Глава 5.

Неожиданно заплакал ребенок, и Зульфия бросилась в соседнюю комнату успокаивать его. Рамиль, доев, встал из-за стола и подошёл к окну. Перед домом на свежеостриженном газоне его маленькая дочка все ещё играла со щенком. Она повязала на его шею розовый бантик и что-то наставительно объясняла. Щенок же, пытаясь лапками сорвать бантик, пятился и падал. Рамиль, засунув руку в карман, вытащил оттуда записку и ещё раз прочитал: «Дружище, держись, я уже здесь».

Записка эта была от Рустема, ещё утром её передал Фархат Шаукатович. Это означало, что Марат выполнил свое обещание и нашел Рустема, на поиски которого ушло пять лет. Рамиль почти смирился со своей участью, но эта записка меняло всё. Он ничего не сказал об этом Зульфие, не показал даже виду, но внутри кипела радость, а в глазах еле заметно забрезжил луч надежды. Выйдя из дома, он подошёл к дочке и присев рядом с ней на корточки, помог подправить бантик на шее Акбая.

– Алсу-кызым, я схожу к Фархат абый, скажешь маме, – бросил он дочери, выходя за калитку.