Дождь

– Есть, – подошел капитан. – Но у тебя его немного. Скоро будет приступ, и тогда процесс резко ускорится.

Парень кивнул. Протянул руку капитану.

– Рад был знакомству, кэп, – военный пожал протянутую руку. – Спаси людей, не подведи их, не обмани, – проговорил охранник, глядя мужчине в глаза.

– Боееец, – с неодобрением протянул капитан, упрекая парня.

Он кивнул и полез в окно. Он ловко спустился сперва на карниз крыльца, затем с него словно кошка скользнул в кабину лодки. Скользя по полу, лежа, он добрался до носовой части, отрезал швартовочный канат. Пристегнул трос, скинутый из окна к той же ручке на носу лодки. Та, не спешно, поплыла вдоль стены, увлекаемая течением. Веревка натянулась. Батарея вздрогнула, но устояла. Лодка замерла, проплыв еще пару метров. Капитан высунулся из-под тента, показал большой палец. Николай открыл второе окно, самое дальнее в кабинете. Скинул второй трос. Перецепив лодку, они провели ее еще дальше к углу школы. Чтобы попасть под окна класса, где спрятались люди, нужно было обойти школу с торцевой части. Повернув за угол, они повторили трюк с перепривязыванием веревки. Течение за школой оказалось встречным, но капитан, ловка хватаясь за карнизы окон и кирпич стены, перегнал лодку дальше и скрылся за углом, закрепившись под окнами нужного кабинета.

Николай остался один. Он потер лицо, посмотрел на свои дрожащие руки.

– Вот так, – тихо проговорил он. – Допрыгался.

Устало опустившись на стул, тупо глядя перед собой, опустил голову. Горло горело, мышцы ломило от захватывающего тело вируса и усталости. Было обидно и горько. Он старался спасти людей, быть им полезным… А что в итоге получил? Доигрался с судьбой... Проиграл. Пальцы парня задрожали. По щеке скатилась слеза.

– За что? – тихо спросил он в пустоту. Посмотрел на горизонт.

Там вставало солнце нового дня. Последнего его дня. Больше он не посмотрит на восход, на мир за окном. Вскоре он увидит все это со всем другими глазами, точнее глазами того существа, в которое превратится. Дыхание сперло от подошедшего к горлу комка. Мир жесток. Он боролся с инцеНдентом, находясь на его пике, и логично, получил все, что ему причиталось. Никто ни в чем не виноват. Он мог бы сидеть и не рыпаться, как остальные, как например, Бульдог Алексеевич или Валентин, быть подальше от всего этого, но он выбрал свою судьбу и сейчас платит за нее. Что ж, видимо таков его путь, начертанный когда-то холодной судьбой, и исправить что-то он уже не в силах. У него еще есть время. И нужно успеть спасти тех людей, что в страхе жмутся под окнами соседнего кабинета. Спасти их, спасти Леху, спасти Алису Евгеньевну. Пусть они живут, а он… А он и так славно пожил на этом свете.

Николай резко выдохнул, стер слезы и решительно подошел к двери кабинета.

Существо, скребущееся в дверь, ничего не успело понять. Вот только перед затуманенным взором был серый деревянный прямоугольник чего-то, что кажется, называется дверь, как внезапно в лицо ударил яркий, не привычный для воспаленных глаз существа свет. Что-то дернуло бывшего человека в глубь кабинета, и через мгновение острый кусок металла вонзился ему в голову, прекращая его нежизнь, окончательно упокоив бывшего простого водителя такси, пораженного страшным вирусом.

– Дядь Коль, ты где? – раздалось в рации.

– Я в соседнем кабинете, – хрипло ответил парень.

– Я на месте, – тут же раздался голос капитана.

– Отлично! Леха, открывай окно, спускайте женщин в лодку. Капитан, возьми максимум, сколько можешь.

– Хорошо, – донеслось в рацию. – Я пока еще и с базой свяжусь.

– Леха. Когда капитан заведет лодку, эти твари кинутся вниз, на звук. Кэп, сделай кружок перед входом, пусть повылазят, дадут нам времени побольше…

– Хорошо, – тут же отозвался капитан.

– Так вот, Лех, – продолжил парень и закашлялся.

– Не расслышал, – нервно отозвался Леха, повторите…

– Я говорю... – Николай снова раскашлялся. Тело его пронзила боль от судороги, пробежавшей по телу. Он упал на колени, выгнулся. Челюсти сжались до боли. Легкие казалось вот-вот разорвутся от давления. В глазах потемнело. Парень уперся руками в пол, стараясь продавить образовавшийся где-то внутри ком.

– Дядь Коль! Алё! – нервно шипела рация, – Дядь Коль…

– Коля, – это уже голос Алисы в рации. – Что случилось? Повтори!

Парень захрипел, вены на шее вздулись. Пальцы до хруста сжали коробочку рации. Голова гудела, словно у пьяного, мысли еле ворочались, он смотрел на рацию, пытаясь ее не сломать, старался разжать пальцы, но у него ничего не получалось. Спазм пошел на убыль. Дыхание восстановилось, с хрипом отплевывая кровь из прокушенных губ, словно пьяный, Николай поднялся на ноги. Собрал силы и мысли в кулак.

– Я здесь, – прохрипел он в рацию. – Уводите женщин. Капитан, давай быстрее, у меня… – он осекся. – У нас мало времени.

– Уже? – грустно спросил капитан в рацию.

– Да, – чувствуя, как к горлу подкатывает новый комок, ответил охранник.

* * *