Дождь

— Моя, — хрипел он, изливая свое семя в жаркое лоно жены. — Моя, — яростно рычал внутри него рвущийся наружу дракон. — Моя, — снова и снова повторял Рэйнэн, сжимая в объятьях тело самой дорогой на свете женщины…

****

Рэйнэн встречал рассвет, бережно сжимая в объятиях свое маленькое чудо. Девочка… женщина… жена… Тонкие пальцы, переплетенные с его. Алые губы, распухшие от поцелуев. Целовал бы и целовал… Манящие изгибы нежного тела… Как мало ночи, чтобы познать их вкус. Как мало жизни, чтобы насытиться сполна этой хрупкой красотой. Утро ложилось золотом на ее белоснежную кожу. Первые лучи запутались в огненно-рыжих волосах, и Рэйнэну казалось, у него на груди спит светлое жаркое солнышко. Любовь…Такое странное, короткое слово, вмещающее в себя целую вселенную чувств… жгучая ревность, безудержная страсть, неистовое желание, тоска, рвущая сердце в клочья, боль, робкая надежда, радость, щемящая нежность, сладкая мука, трепетный восторг, ощущение полета и эйфории от невероятной близости, и ее тихое слово "люблю", волшебной вязью магии проникающее в сердце. Он любил…

Тамми зашевелилась, тихо засопела, длинные веера ресниц вспорхнули легкокрылыми мотыльками, и зеленые глаза любимой заглянули Рэйнэну в самую душу. Бесконечность в теплоте этого взгляда…

— Моя маленькая, — прошептал Рэйнэн, подтягивая жену на себя и целуя ее мягкие губы.

— Что я здесь делаю, — неожиданно испуганно выдохнула Тамми, упираясь ладошками в грудь Рэйнэна.

— Что? — Рэйнэн обмер и непонимающе уставился на затравлено озирающуюся по сторонам малышку. — Что происходит, детка?

Тамми потянула на себя край простыни, стыдливо скрывая свою наготу и отодвигаясь от растерянного мужа.

— Почему на мне нет одежды, — она опустила голову, и пелена огненных локонов скрыла от Рэйнэна зардевшиеся румянцем щеки.

Рэйнэн ничего не понимал. Что произошло, пока она спала? Или это спит он? Еще вчера она просила остаться, таяла и плавилась воском в его руках, говорила, что любит… Этой ночью она подняла его до небес, а утром бросает камнем на землю…

— Ты сказала мне "да" ночью, маленькая, — Рэйнэн коснулся пальцами нежного подбородка, приподнимая ее лицо, с тревогой всматриваясь в любимые черты.

— У тебя старческий склероз, темный? — откинув волосы, прошептала Тамми. — "Да" я тебе точно не говорила.

Рэйнэн смотрел, как его малышка закусывает губу, опускает глаза, пытаясь скрыть искрящиеся в них смешинки, и не мог поверить… она что, издевается? Его маленькая заноза, похоже, решила пошутить над ним. У него чуть сердце не оборвалось, а она шутит?

— Развлекаемся, маленькая? — вкрадчиво мягко спросил Рэйнэн, медленно придвигаясь к невинно хлопающей глазами жене.

— Шалю, — неровно вздохнула она и, не выдержав, вдруг радостно улыбнулась.

Одним резким движением Рэйнэн отбросил простынь, подмял ее под себя, захватывая руками лицо, впиваясь в губы требовательно, нежно, неистово, зажигая ее огнем своего желания, заставляя прижиматься к нему обнаженным телом.

— Так как насчет "да", маленькая? — улыбнулся он задыхающейся и тяжело дышащей Тамми.

— Да, — сипло произнесла она, обнимая руками Рэйнэна за шею, подставляя губы новому поцелую.

— М-м-м, — потянул Рэйнэн, потершись носом о ее подбородок. — Я не расслышал, — горячий язык проложил влажную дорожку от ключицы до уха, оставив невесомый след от поцелуя у основания шеи.

— Да, — всхлипнула Тамми, запуская пальцы в смоляные пряди волос мужа.

— Видишь ли, маленькая, у меня не только старческий склероз, но еще и старческая глухота, — жарко прохрипел Рэйнэн, захватывая губам в плен вершину груди. — Громче, маленькая. Я не слышу. Кричи.

— Да, да, — иступлено повторяла Тамми, теряя контроль от его поцелуев, не соображая, что она делает.

— Что да, маленькая? — не останавливался Рэйнэн, сводя ее с ума своими ласками.

— Все да, — тонкие пальцы скользили по спине, рукам, лицу Рэйнэна, и он не понял, в какой момент из соблазнителя превратился в соблазняемого. Ее прикосновения огненными стрелами пронзали тело, будили в нем дикую, животную, ничем не прикрытую страсть. Сносили голову, отбирая остатки разума.

— Люблю тебя, — шептал, как безумный, Рэйнэн, повторяя без конца как обещание, как заклинание ее имя.

— Люблю тебя, — вторила ему в ответ Тамми, подставляя свое тело его бесстыдным ладоням.

И время для этих двоих остановилось, мир стал вращаться с бешеной скоростью, сокращаясь до расстояния хриплых вздохов и их переплетающихся в безрассудном танце тел. Как квинтэссенция любви, как извечный дар жизни, мужчина и женщина сливались воедино, сгорали в огне желания, умирали и рождались в ярких лучах поднимающегося над землей солнца.