Дождь как повод для знакомства (СИ)

— Пока заказов не так много, чтобы хватало ден… — Андрей резко осёкся и замолчал.

Почувствовав, что Андрей не желает продолжать эту тему, Захар вновь вернулся к предыдущей:

— А разве в офисе не заставляют ходить в костюмах и соблюдать дресс-код?

— Заставляют, но мне плевать, — подтвердил Андрей, усмехнувшись, — странно, что меня ещё не выгнали.

— Не могу представить тебя в костюме, — усмехнулся Захар, вновь отправляя в рот вилку с омлетом.

— А без него? — спросил Андрей, кидая пронзительный взгляд серых глаз на Захара.

У Захара перехватило дыхание и он, стараясь взять себя в руки, приблизил своё лицо почти вплотную к лицу Андрея и соблазнительно прошептал:

— А зачем мне представлять? Если я могу увидеть это своими глазами хоть сейчас?

— Ты уверен? — голос Андрея стал ещё ниже на несколько октав.

— Ещё как, — сказала Захар, отстраняясь. Скинув тапочку с правой ноги, он протянул её под столом, и ловко проведя ею по ткани джинсов, прикоснулся кончиками пальцев к паху.

Андрей подавился и закашлялся, после хрипло произнёс:

— Кажется, кто-то хочет быть унесённым обратно в постель.

— Надеюсь, ты говоришь обо мне, а не о пледе, — хитро усмехнулся Захар.

После завтрака (хотя если учитывать время суток, то это был даже не обед), они лежали на диване и смотрели второго «Терминатора» время от времени болтая обо всём на свете. Захар заметил, что гораздо больше внимания уделяет татуировке Андрея, чем сюжету фильма. Он задумчиво водил пальцем по контуру изображения, хотя после слов Арнольда «мне нужна твоя одежда, сапоги и мотоцикл», Захар всё же обратил внимание на экран.

— Нет, ты не андроид. Теперь я понял, ты — терминатор, — сказал он Андрею на ухо.

Андрей повернул голову и, посмотрев прямо в его глаза хрипло прошептал:

— Ты сводишь меня с ума, когда шепчешь что-то на ухо.

Захар лукаво усмехнулся:

— Хм. Правда? Тогда, пожалуй, продолжим, — он приблизил своё лицо так что теперь его губы касались уха Андрея. — В своей кожаной куртке и с мотоциклом ты вылитый терминатор.

Андрей повернул голову, и губы Захара оказались прямиком на губах Андрея. Тот порывисто выдохнул и вмиг завладел его ртом. Жаркий неистовый поцелуй вновь разжёг пламя возбуждения. Захар с готовностью отвечал на поцелуй, отчаянно цепляясь за плечи Андрея, когда тот увлёк их на диван. Он льнул к нему, желая ощутить степень возбуждения парня. А когда тот начал торопливо и порывисто целовать его шею, покусывая кожу, Захар застонал:

— Хочу тебя.

— Я тоже хочу тебя, — пробормотал Андрей, отрываясь и тяжело дыша. Захар понял, что в серых глазах огонь желания пылает неистово и ярко. И эти слова, они обозначают, что он хочет по-настоящему, так? Мог бы он довериться Андрею?

— Я… — открыл рот Захар, но тяжёлый вздох Андрея перебил его:

— Но у меня нет ни презерватива, ни смазки и… — Андрей сокрушённо покачал головой, — прости…

— Я вообще-то… ну… ни разу… ты понимаешь, да? — запинаясь и краснея, лепетал Захар. — У меня не было… с проникновением… ни с кем.

Андрей некоторое время молча смотрел на Захара, затем начал покрывать лёгкими поцелуями его лицо, тихо шепча:

— Мы можем сделать это потом, если ты захочешь.

Захар подставлял под эти поцелуи лицо, и почти задыхался от той неведомой волны, что затопила теплом и нежностью всё его тело, каждую клеточку. Никогда ещё Захар не испытывал подобного незабываемого чувства. С ним он чувствовал себя… особенным. И счастливым. Да. И это чувство эйфории захлестнуло его сейчас с головой.

«Потом. Он сказал «потом», — металась мысль в его голове, принося с собой нечто невероятно тёплое и приятное.

Захар тяжело дышал, то стискивая челюсти что есть силы, то вновь распахивая рот. Их руки ритмично двигались почти в унисон по прижатым друг к другу членам. Захар не хотел отводить взгляда от лица Андрея, от его скул, от капелек пота на лбу, от раскрасневшихся щёк, от его хриплого дыхания, но в глазах периодически темнело от накатывающего наслаждения и ему приходилось зажмуриваться. Но вот следующая волна, слишком большая и оглушительная, накрыла собой Захара. Он выгнулся, запрокидывая голову, и непроизвольно впился ногтями одной руки в кожу на шее, затем громко простонал заветное имя, и, может быть, именно это увлекло за ним и Андрея. Тот напрягся и замер, а затем горячая жидкость вылилась им на животы. Они кончили почти одновременно, их стоны смешались, точно также как и вылившаяся жидкость между собой. И было в этом что-то личное, невысказанное, усиливающее чувство единения.

Некоторое время они были прижаты друг к другу, слушая лишь быстрые сердца и прерывистые шумные дыхания. Захар, уронив голову на плечо Андрея, не хотел отстраняться, не хотел разрывать ту связь, что возникла между ними. Он чувствовал, как нежно горячие руки Андрея скользили по его спине, как тёплое дыхание щекотало его волосы на затылке. И вдруг понял: от мысли, что это их единственная ночь (плавно переходящая в утро и в день) становилось неуютно, грустно и тоскливо.