Дождь над океаном

Если это не гипноз, следовало бы окружить памятник танками… Многие дали бы отрубить себе руку, лишь бы узнать, какие бумаги просматривали и что делали в недалеком прошлом некоторые мои коллеги, — прошлое означает и то, что произошло минуту назад… А ревнивые мужья, мелкие жулики, желающие подсмотреть код сейфа, нечистоплотные бизнесмены и просто грязные типы, которых манит соседская спальня? Но если это всего-навсего гипноз, каким дураком я буду выглядеть, потребовав охранять памятник? Черт возьми, неужели начались порожденные здешними чудесами дилеммы? Зябко стало от такой мысли.

Меня тянуло спрашивать и допрашивать, но я молчал. Успеется. Выпрямился, глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, посмотрел в сторону моря. Небо в эту ночь было чистое, звездное, сверкали огни города, над ними метались алые росчерки метеоритов, а над метеоритами…

Над метеоритами, над городом, стояла радуга — пронзительно чистое семицветье. Одним концом она упиралась в искристо поблескивающее море, второй терялся в мельтешений городских огней. Самая настоящая радуга, на полнеба. Самая красивая и яркая из всех, какие я видел в своей жизни.

Над радугой висела Луна, огромная, круглая, пухлая, в темных пятнах безводных морей. Зеленая Луна. Цвета весенней травы, молодой листвы, драгоценного камня изумруда и девичьих глаз. Луна, которой не положено быть такого цвета. Луна может быть белой, желтой, иногда красной, но никогда — зеленой.

Что могло уверить меня в том, что я не сплю и не сошел с ума?

Успокоила трезвая и спокойная мысль — они начинали точно так же, Некер и Лонер. Они тоже в свое время столкнулись с чем-то необычным, не лезущим ни в какие рамки, лежащим на грани ирреальности (хотя кто ее определит, эту грань?). Они тоже должны были ощутить растерянность и боязнь за свой рассудок. Может быть, они чересчур испугались за свой рассудок и оттого утратили его? Так что мне следует ничему не удивляться. Помнить, что я нахожусь в Стране Чудес и вести себя соответственно. Повстречается гном или призрак — не креститься, не бежать к психиатру, а достать магнитофон и снять допрос.

— Испугался? — спросила Алиса с интересом.

Я вразвалочку подошел к ней, взял за плечи и заглянул в глаза. Она преспокойно улыбалась.

— Ну? — спросил я.

— Вообще-то мне мама не разрешает целоваться с незнакомыми мужчинами…

— Приятно видеть, что еще встречаются девушки, свято следующие родительским заветам, — сказал я. — Это меня умиляет, я сентиментален… Не передергивай, речь не о поцелуях. Ты меня специально сюда притащила? Попугать?

— Вовсе я тебя не пугала. Развлекала, как могла. Журналисты обязаны любить необычное, не правда ли? Ты доволен?

— Еще как.

— Прекрасно, — сказала она.

— Поздно уже. Поехали?

Я посмотрел на радугу и зеленую Луну, фантастическим орденом на диковинной ленте сиявшие в исцарапанном метеорами небе. Надо будет спросить о них Зипперлейна. В отчете Лонера ни о чем подобном нет ни слова. Впрочем, язык не поворачивается именовать отчетом этот коктейль из первобытных страхов и мазохистских заверений в собственном бессилии. Отчета Некера у нас нет, и вряд ли мы его когда-нибудь получим. У нас есть только я, а у меня пока что ничего нет…

Мы мчались по ночному городу.

— Отвезти тебя домой? — прокричала Алиса.

— Поезжай к себе, — ответил я. — Я тебя провожу как бы. В лучших традициях.

Не стоило, разумеется, уточнять, что мне нужно было узнать ее адрес. Вскоре мотороллер остановился у одноэтажного дома, стоявшего в маленьком саду.

— Ну, прощаемся? — сказала Алиса. — Если захочешь новых чудес, рада буду послужить мировой журналистике.

— Послушай, а как ты сама оцениваешь эти чудеса и что о них думаешь?

— Интервьюируешь?

— Конечно.

— Видишь ли, мне не нужно о них раздумывать, — сказала она. — Потому что у меня есть знакомый, который знает все.

— Для меня это просто клад, — сказал я беспечно. — Познакомишь.

— Если хочешь.

— Ну, журналист я или нет! Это, часом, не Герон? Мне говорили, будто Герон все знает.

— Никогда о таком не слышала, — сказала Алиса (что было вполне естественно, так как Герона я выдумал только что). — Моего знакомого зовут Регар. Даниэль Регар. Слышал?

Она открыла калитку, завела мотороллер во двор и закатила его к маленькому гаражу в глубине сада. Из-за кустов вышла большая спокойная собака, покосилась на меня, рыкнула для порядка и пошла следом за Алисой, махая хвостом.

Собака ее знает. Гараж она открыла Своим ключом. Похоже, она здесь действительно живет. Так что можно отправляться восвояси.

И я пошел прочь. Итак, девочка из очень приличной семьи, которая довольно неискусно подставилась мне (девочка, а не семья) и привела к памятнику. Кому-то нужно было, чтобы я осмотрел памятник? Кто-то ненавязчиво хотел облегчить мне знакомство со здешними чудесами?