Дождь тигровых орхидей. Госпожа Кофе

В ответ на это Борис отрицательно мотал головой. Он сидел за письменным столом в своем кабинете, который сейчас напоминал военный штаб: на столе – карта города, множество переполненных пепельниц, куда беспрестанно стряхивают пепел приближенные к нему люди. Ольга, взяв себя в руки, принесла мужчинам ужин; руки ее дрожали, когда она внесла поднос, полный бутербродов с мясом. Матвей принес пиво, сигареты. В полночь Руфинов отпустил всех, кроме Матвея.

– Скажи, ты уверен, что видел, как она садилась в машину Хорна?

– Уверен, – уже в который раз отвечал телохранитель, отводя взгляд в сторону, словно боясь самому себе признаться в том, что у хозяина не все в порядке с мозгами.

– А Анна? Она села вместе с ними?

– Нет же, она подошла ко мне и сказала, что ты отпустил Машеньку с Хорном, она сказала, что я свободен, а ей надо сделать покупки.

– И ты сразу отъехал от училища?

– Нет, я протер стекло, какой-то идиот из проезжающей машины бросил на скорости стаканчик с остатками мороженого, я даже не успел толком разглядеть, кто это был, стекло было полностью залито этой белой дрянью. Вот я и вытирал.

– А ты не видел, куда направилась Анна?

– Видел, она пошла к булочной, по-моему, туда и зашла. Стой… потом я видел ее на бульваре, я как раз проезжал мимо и заметил, как она свернула к колбасному.

Руфинов удовлетворенно хмыкнул. На его лице не осталось и следа озабоченности, в глазах горел азарт.

– Ольга, разве ты просила ее покупать продукты?

Ольга, уставшая курить, но без конца раскуривавшая сигареты одну за другой, мотнула головой:

– Да нет же, этим, слава богу, занимается Виктория.

– А может, Вика-то и попросила ее купить хлеба и колбасы? Где она, давайте ее спросим!

Позвали Викторию, домработницу, женщину сорока лет, молчаливую и тихую, которая жила в маленькой комнатке возле самой кухни; она весь вечер проплакала у себя, поэтому вышла опухшая, с покрасневшим носом. Маленькие ручки покоились под полной грудью, нервно теребя передник.

– Нет, – оживилась она, – что вы! Я сама все покупаю. Анну Владимировну не посмела бы беспокоить, боже упаси.

Она ушла, Руфинов встал наконец из-за стола и взял с тарелки бутерброд.

– На квартиру Анны ездили? Ездили – там никого нет. Это понятно. Теперь необходимо съездить еще раз, чтобы проверить, где же купленные ею продукты и сколько их. Поймите, Анна не такой человек, чтобы попусту тратить время и деньги. Она слишком рациональна, слишком. Так вот. Питается она здесь, дома бывает редко. Спрашивается, зачем ей продукты?

– Борис, ты сошел с ума! У Анны своя жизнь, что мы о ней знаем? – Ольга не находила слов от возмущения.

– Ничего не знаем, и напрасно. Матвей, поезжай.

Тот вернулся через полчаса и доложил:

– Пять батонов, килограмма два ветчины, сосиски, тушенка, сгущенное молоко, пять плиток шоколада «Театральный», два шоколадных кекса, замороженный гусь, шесть банок апельсинового сока, головка эдемского сыра и много чего еще. Часть продуктов куплена сегодня, остальное – раньше, там чеки.

– Ну, что я говорил! – Руфинов потер руки и сделал несколько круговых движений, расправляя плечи.

Ольга раздавила очередную сигарету и глотнула пива.

– Ты хочешь сказать, что все это она приготовила для нашей дочери? Она знает, где Маша? Ты сошел с ума! Тебе не приходило в голову, что она просто-напросто ждет гостей, к примеру. А дома ее нет, потому что в данный момент она находится у какого-нибудь мужчины. Она красивая женщина, почему бы и нет?

– Но она не отпрашивалась у меня, эта красивая женщина, и никуда не собиралась, это ясно как день. Она исчезла в одно время с Машей. Это что, совпадение? Просто вы не знаете ее. – Он внезапно замолчал, словно боясь сказать лишнее.

– У нее есть брат, Виктор. Я знаю, где он живет, отвозил Анну не раз, – подал голос Матвей.

Ольга подняла голову.

– Виктора и я знаю. Он живет в жуткой коммуналке и пишет непристойные картины. В прошлом году я не взяла ни одной его работы на выставку – Анна до сих пор простить мне этого не может. Кроме того, она откровенно стыдится своего брата, помните, она ни разу не пригласила его на свой день рождения. Кто-то говорил мне, что он пьет или колется и что живет сейчас – с кем бы вы думали? – с Герой, бывшей женой Хорна.

Руфинов с интересом смотрел на жену, словно впервые увидел ее за эти последние девять часов.

– Оля, а что же вы с Матвеем молчали?

– Но при чем тут Виктор? Матвей же сам видел, как Хорн увозил Машу на своем белом «Форде».

– А что, в городе больше нет белых «Фордов»? – Руфинов схватил телефон и принялся набирать номер. – Стас, мне срочно нужна твоя помощь.