Дождь в моей душе

- Разумеется, не повторится, - не дает договорить мне Роман Александрович. - Вы здесь больше не работаете, - кидает мне через плечо. А я бегу за ним следом и не знаю, как оправдаться на сей раз. - Завтра получите расчет в бухгалтерии. А сегодня я вас больше не задерживаю, - произносит директор и ускоряет шаг.

- Подождите! Дайте мне объяснить! Две минуты! Сегодня я опоздала всего на две минуты. - Он останавливается и смотрит на меня удивленно вскинув брови.

- Александра! Мой личный помощник должен приходить на работу как минимум за двадцать минут до начала рабочего дня. Инна Геннадиевна получит выговор за то, что не объяснила вам столь элементарных истин. - Я опускаю глаза осознав, что еще слово, и я могу всерьез подставить Инну Геннадиевну. Роман Александрович продолжает свой путь, а я стою на месте боковым зрением улавливая движение в другом конце коридора. - Как черт из табакерки! – в душе возмущаюсь я. Мне навстречу идет Лисицкий с улыбкой на всю свою мерзкую рожу.

- Поговорим? - подхватывает меня под локоть.

- Отстаньте от меня! - отталкиваю его что есть силы. Дверь одного из кабинетов приоткрывается, в коридор выглядывает Ксения Петровна.

- Что за переполох с утра пораньше? - интересуется она у Лисицкого, а я пользуясь моментом сбегаю в отдел кадров. Затворяю за собой дверь и не обращая внимания на Катю начинаю рыдать, плюхаясь на свое рабочее место. Слезы горячими ручьями струятся по моим щекам. Глаза щиплет растекающаяся тушь. Нахожу в ящике стола пачку бумажных платочков. Наплевав на то что я не одна в кабинете высмаркиваю хлюпающий нос. Катя встает и идет к графину с водой, наполнив стакан протягивает его мне.

- Уволил? - прервав затянувшееся молчание спрашивает она.

- Уволил! - произношу глядя ей в глаза. - Радуйся, теперь у тебя нет конкурентки... Можешь прекращать свою фикцию. Инне Геннадиевне положен всего один подчиненный, ты им и останешься. Катя не пытается опровергнуть мои слова, смотрит на меня с какой-то жалостью.

- Тебе и правда лучше уйти отсюда. Этот старый извращуга положил на тебя глаз. Он от тебя не отстанет. Ты даже не представляешь какая тут война была два года назад. Он к одной девочке подкатывал, прохода не давал. Она у нас в медпункте практику проходила, а потом медсестрой устроилась. Молоденькая совсем лет двадцать ей было. А Лисицкий тогда только устроился, только не сам, а как обычно у нас делается, через связи. Его отец старый армейский товарищ нашего старшего директора.

- К чему ты мне это рассказываешь?

- К тому, что он не просто так к тебе пристал. Он отомстить пытается…

- Кому? - удивленно таращусь на Катю. Никогда не видела ее такой, мне даже на секунду кажется, что она говорит со мной искренне и действительно не желает мне зла.

- Твой папа…, - впервые Катя мнется. - У твоего отца были отношения с той девушкой.

- Что? Зачем ты опять это начинаешь! Прекрати!!!

- Саша! Я говорю правду. Все об этом знали. Она даже ребёнка от него родила. Пара месяцев сейчас малышу. В моей голове всплывают флешбеки. Похороны папы. Беременная рыдающая девушка. Я не могла ее не заметить, но и не была в состоянии выяснять кто она и почему так убивается по моему отцу. Мое горе было безмерным и бесконечным, я не могла думать ни о чем кроме своей боли. - Твой отец не дал ему развернуться тут как следует, все-таки Лисицкий был у него в подчинении, да еще и с Машей ему все карты спутал. Вот он и пытается теперь отыграться…

- Как ты догадалась что меня уволили? - делаю попытку перевести неприятную мне тему.

- Я еще вчера это поняла. Пол офиса гудело про то как он тебя по углам зажимает.

- Зачем ты пустила эти сплетни?

Катя отворачивается. Она даже не пытается мне противоречить. Пауза затягивается. Катя смотрит в сторону, а я на нее. Наконец она прерывает молчание:

- Роман Александрович здесь такую зачистку устроил, когда отца заменил. Разве что семейные пары не уволил, а всех остальных рассчитал. Не знаю, что у него за бзик такой, но тут всем тогда места мало было… А те кто аттестацию не прошел вообще вылетели как пробки. У нас здесь двадцать процентов штата на придуманных должностях сидело. Как Инна Геннадиевна говорит: начальников больше чем подчиненных развелось. Последнее время, чуть ли не каждый месяц вводили новую единицу в штат и оформляли всех исключительно по распоряжению Астахова старшего. Нужен человек не нужен ни важно. Директор приказывал, мы оформляли.

- А кадры ему чем не угодили?

- Даша и Лена жены начальников участков. На работу ходили только платья да туфли выгуливать. Алина не глупая была и вроде ни чьей протеже не являлась, но тоже под одну гребенку с ними попала. Ну, а меня увольнять нельзя, сама знаешь… У нас по штатному расписанию одна единица на отдел положена. Рабочих то внештатные эйчары подбирают. Мы только оформлением документации занимаемся, да отчетностью, ну что мне тебе рассказывать ты и сама все видела.

- Девочки что у вас опять случилось? - в кабинет зашла Инна Геннадиевна. Вероятно, она еще не в курсе.

- Меня уволили, - проглотив ком в горле произнесла я.