Дождь в наших сердцах

Лаура вздрогнула. Мы старались не задевать эту тему. Даже Марк старался не говорить об этом рядом с ней. Лаура отказалась знать все подробности по делу Юджина, которое уже возбудили.

Сейчас это дело на рассмотрении суда. Пока до него дойдут, пока оно пройдёт обработку — придётся подождать. Но Марк пообещал, что Юджин не останется безнаказанным. У мужчины очень хорошие связи и друзья.

Она сказала, что даже не придёт на его суд. Ей будет достаточно просто узнать, что он за всё заплатил.

Все новости узнавал я — исключительно для своего спокойствия.

— Ты созванивался с Софи?

Снова вопрос не по теме.

— Несколько дней назад.

— Что у неё нового, всё хорошо?

На лице появилась улыбка, по бокам которых даже возник румянец. Она спрашивала не только потому, дабы сменить тему, но и потому, что ей действительно было интересно.

— Всё хорошо. Но отец, как только тема заходит обо мне, начинается злиться. Так сказала Софи.

— Может, тебе стоит поговорить с ним всё же? Позвони или напиши, попроси прощения за свою вспыльчивость.

Ни за что.

— Нет, Лаура. Даже речи об этом не может быть. Он не заслуживает ни на что, особенно на мои извинения.

— Аарон, — нежно и трепетно произносит моя девочка, словно боится пробудить во мне злость. И Лаура уже заранее старается её утихомирить своими касаниями. Она берёт меня за руку, соединяя наши пальцы. — Поставь себя на его место.

Она часто говорила мне это. И я всё равно не понимал отца.

— Представь, что я умерла, а у нас ещё и двое детей. Представь эту боль, разъедающую твоё сердце. Думаешь, ты смог бы оправиться за секунду и сделать вид, что меня не было в твоей жизни? Смог бы легко забыть меня и перестать думать об утрате?

Я сжал руку так сильно, что едва не хрустнули её пальцы. Вот сейчас моя злость безгранична.

— Лаура, — предостерегающе-грубо процедил я, чувствуя какое-то сильное жжение в области сердца. — Не смей думать о таком, блядь.

— Просто представь, — также спокойно просит она, гладя подушечкой своего большого пальца мой. — Ты не вправе на него злиться, Аарон… Каждый проживает такое горе по-своему. Он выбрал такой способ пережить потерю любимой и единственной любви, женщины в своей жизни.

— Мне похуй. Это не значит, что он заслуживает на моё прощение или уж тем более — извинение. Он забыл про своих детей. И это я никогда не пойму.

Всеми усилиями я стараюсь сохранять самообладание рядом с ней. Не хочу срываться на неё, не хочу обижать её. Но Лаура любительница завести ту тему, которая выводит меня из себя. Любит ходить по тонкому льду.

— Ладно. Если ты не хочешь говорить об этом — не будем, — кивает девушка, устремляя свой взгляд куда-то в пол.

— Софи сказала, что упрашивает отца приехать ко мне на выпускной.

— Потрясающе! Если он согласится, то, может, это будет перемирие?

Я усмехаюсь. Если знать все наши отношения с самого детства, то точно можно понять, что ни о каком перемирии не может быть и речи. Вопрос Лауры остаётся висеть в воздухе. Я только кидаю взгляд на её стаканчик с чаем и двигаю головой, молча говоря ей выпить содержимое. Так она и поступает.

Приятный хруст под ногами выступает в роли успокоительным, и я начинаю глубоко дышать, чтобы прогнать от себя негативные эмоции.

Мы гуляли ещё недолго, практически в тишине, но эта тишина была спокойной и приятной. Лаура часто останавливалась прямо посреди дороги, чтобы сфотографировать ветки, на которых «эстетично» лежал снег. Я просто улыбался, но не говорил ничего против. В кадр даже попадал я время от времени, и она делала мне комплименты, хотя это моя прерогатива.

— Ты очень красиво получаешься на фотографиях… почему в твоём профиле в инсте их всего несколько?

— Я не люблю фотографироваться.

— А если я попрошу, сфотографируешься со мной?

— Тогда у меня не будет возможности отказаться.

— Сфотографируешься? — её шапка чуть сползает с ушей, когда Лаура наклоняет голову вбок и лукаво расплывается в улыбке.

Сокращая дистанцию между нами, я натягиваю шапку снова на уши и мимолётно касаюсь её потрескавшихся губ своими. Её улыбка становится ещё шире.

— Конечно, где и как? Скажи, в какую модную позу мне встать.

Лаура начинает смеяться во весь голос, когда я демонстрирую ей свои модельные навыки, отодвигая бедро в сторону и вытягивая губы. Рядом с ней хочется быть таким. Ребячество не постыдно, если её это веселит.

— Ну, Аарон, — Лаура старается перестать смеяться. — Сделайся брутальным!

— Брутальным? Это типа таким? — в миг мои брови сводятся к переносице, и я сужаю глаза. — Достаточно брутальный?

— Да, типа так!

Лаура становится рядом, соприкасаясь с моим плечом, и вытягивает руку с телефоном. Она немного сдвигает губы и строит глазки, а я, как и обещал, делаю «брутальный» взгляд. Сделав фото, она улыбается, пересматривая его ещё несколько раз.

— Выставлю в инстаграм, не против?

— Нет, родная.

— Может, ты зайдёшь к нам, а не домой поедешь?

— Если ты хочешь.

Взгляд искрится — конечно, хочет.