Дождь в наших сердцах

Эрика: Родители решили выезжать раньше! А это значит, что я увижу тебя совсем-совсем скоро!

Я готова была подорваться со стула прямо сейчас, ведь новость о том, что я смогу увидеть подругу, которую не видела очень долгое время, радовала меня! Мне казалось, что, если рядом будет Эрика, моя жизнь станет проще… Или мне хотелось, чтобы так было.

Я: Не могу поверить в это! Я очень рада. И очень жду тебя.

Эрика: Жди-жди. Я сделаю сюрприз тебе — не скажу, когда именно приеду. Хочу увидеть твои искренние эмоции.

Я: Они в любом случае будут искренними.

Эрика: Созвонимся вечерком?

Я: Пока неуверенна. Надеюсь, получится.

Эрика: Ок, напишешь тогда.

Я выключаю телефон и кладу его на стол. До выхода к мисс Стейси у меня оставалось ещё три часа. Всё это оставшееся время я провела в своей комнате. Я лежала на кровати и просто смотрела в потолок, как душевнобольная, желая скоротать время, но оно, наоборот, тянулось ещё медленнее в паутине моих собственных мыслей.

Поскольку ноябрь был уже весьма холодным, в одном худи выходить было рискованно. Я надела обычные широкие штаны и свитер, а сверху куртку. Я снова не красилась. Мне заново стало всё равно, как я выгляжу и кто как обо мне думает. Мне хотелось просто побыстрее добраться туда, отсидеть несчастный час и вернуться домой. Может, без макияжа я и страшная, но мне так чертовски похер.

Такси сегодня было вопиюще медленным. В какой-то момент я уже разозлилась и хотела попросить ехать быстрее, ведь я, кажется, почти опаздывала на сеанс, но потом зассала — мужчина была вдвое старше меня, а значит мог и гаркнуть так, что я стану заикой.

Я приехала в самую тютельку — за пять минут до сеанса. Мне просто повезло. Меня вновь встречает девушка на ресепшене, предлагая мне леденец, которых у неё полно в стеклянном шарике. Я вежливо отказываюсь, потому что мне абсолютно ничего не лезет в горло — даже несчастная конфетка.

Мисс Стейси ждала меня в своём кабинете, к слову, как было всегда. Она, впрочем, как обычно, вежливо улыбнулась мне и указала ладонью на стул, призывая меня присесть. И сеанс начался почти сразу. Она снова спрашивала меня о моём самочувствии, о моих мыслях и переживаниях. Я рассказала ей всего лишь треть из того, что чувствую на самом деле, а почему — понять не могу. Это ведь мой психотерапевт, я должна делиться с ней всем, ведь именно для этого она мне и нужна — чтобы решала мои душевные проблемы или хотя бы помогала справляться с ними частично. Но навряд ли психотерапевт поможет мне справиться с денежной потребностью… А ещё, наверное, я боялась ей рассказывать всё потому, что она напрямую общается с Лили и рассказывает ей почти всё, что происходит на сеансе — тётя сама попросила её об этом. Нет, конечно, мисс Стейси рассказывает какие-то основные тезисы, описывающие моё состояние. Ведь всё, что происходит в этом кабинете, должно быть конфиденциально. Но Лили, поскольку является моим опекуном и несёт полную ответственность за меня, просит рассказывать ей хотя бы что-то… Чтобы она хотя бы чуть-чуть знала обо мне и моём состоянии.

— В последние дни я стала слышать голоса, — признаюсь я, мысленно хваля себя за этот поступок. — И я бы хотела попросить вас прописать мне какие-то таблетки.

Мисс Стейси выглядела несколько напуганной. Словно она не понимала, почему от тех препаратов, что я принимаю уже больше полугода, нет никакого эффекта, а появляются лишь новые дефекты. По её взгляду я понимала, что это плохо… Только не понимала, насколько.

— И что тебе говорят эти голоса?

— Разное.

— Например? — всё ещё с опаской интересуется она. — К чему они тебя склоняют?

— Ни к чему, — честно отвечаю я. — Просто… они говорят о разном, о самом плохом и болезненном. И самое страшное — я не могу заткнуть их.

— Когда это случается?

— Когда я ложусь спать. Когда гробовая тишина, и я полностью одна.

— Это игры твоего разума, — с более спокойным лицом сказала она.

— Это хорошо, что ли?

— Разумеется, нет. Я пропишу тебе препараты… И, знаешь, давай попробуем другие вообще. Не те, что у тебя дома, хорошо?

Мисс Стейси быстро оторвала листочек и написала туда три препарата.

— Эти голоса появляются только тогда, когда ты остаешься одна, но в другое время они тебя не посещают?

— Нет.

Она сомкнула губы, кивнула, словно подытоживая что-то для себя.

— Это могут быть слуховые галлюцинации, связанные как раз таки с приёмом тех таблеток. Скорее всего, именно так оно и есть. Не думай, что у тебя уже шизофрения, Лаура, хорошо? Ты обычная, здоровая девочка, с тобой всё хорошо, — женщина нежно коснулась моей ладони, и это внушило в меня какую-то уверенность и небольшое спокойствие. — Мы попробуем сменить препараты и посмотрим, что будет дальше. Только начни принимать их уже сегодня вечером желательно! И на следующем сеансе вернёмся к этому разговору.