Дождаться ночи

Ночью их разбудил рев двигателя и свет фар. Какая-то машина зарулила к ним с улицы и встала между заброшенными домами. Послышался мужской гогот и гортанные голоса. Тут же плакал женский голос.

У поднявшегося с кровати и застывшего в стороне от окна Ильи не осталось сомнения, что рядом происходит групповое изнасилование.

— Ашотик! — плакал девичий голосок. — Ну, пожалуйста! Ну не надо!

В темноте комнаты к окну приблизился Михалыч.

— Может, поможем? — спросил Илья.

— Не стоит. Это их знакомая. Болталась с кем ни попадя, а теперь ноет.

— Но может все-таки… — начал Илья, но тут на улице хлопнул выстрел.

Плач прекратился. Послышались тихие голоса. Хлопнули дверцы машины. Взревел двигатель и автомобиль уехал.

До утра еще несколько раз их будили далекие выстрелы.

— Это нормально, — сказал Михалыч, готовя завтрак. — Будут убивать, будут грабить, будут насиловать. И стрелять будут. Удивительно, что ещё вчера днем не стреляли. Сегодня вы наслушаетесь…

Словно в подтверждение, послышалась автоматная очередь.

— Это АКСУ, — подтягивая к себе тарелку с едой, заметил Владик.

Ему никто не ответил.

Сотовый и проводной телефон по-прежнему не работали. Электричество тоже не появилось. То и дело слышались одиночные выстрелы.

В девять утра, втроём они направились к Сене Радисту.

Их путь проходил как раз между домов, где ночью останавливалась машина. Мужчины остановились, глядя на тело молоденькой девушки, смотрящей пустыми глазами в небо. Легкое платье закатано до подмышек, открывая голое тело.

Никто ничего не сказал. Только Михалыч, вздохнув, огляделся, подобрал пыльный лист рубероида и прикрыл срам.

Бывший командир вёл их проходными дворами. Начались еще не отселённые двухэтажные домики. Возле одного стояла кучка мужиков. Подойдя ближе, Илья увидел, что те стоят над трупом мужика в белой майке и трико.

— Китайцы! — приглушенно рассказывал окружающим мужик без рубашки. — Мы тут сидим, а они идут. Их шестеро и все с волынами! И форма у них, как у ОМОНа, только там камуфляж квадратиками. Они просто мимо шли, а Вован им не понравился. Смотрел не так. Вот они его и шлепнули.

Пробежала женщина, повалилась на колени перед трупом и завыла.

— А с чего ты взял, что это именно китайцы? — поинтересовался Илья у рассказчика.

— Так все так говорят. У нас тут их ещё с вечера видели? Вы разве не слышали, что они ГЭС захватили? Десант был.

— Понятно… — пробормотал Илья, отходя с товарищами от толпы.

Сеня Радист жил на последнем этаже двенадцатиэтажной «свечки», высящейся над окрестными пятиэтажками. Выглядел он лет на пятьдесят, был худ, лыс, но смотрелся весьма живыми и энергичным.

Налив гостям чаю, он внимательно выслушал рассказ Михалыча о вчерашних событиях.

— Всё так и есть, — кивнул он. — Я так думаю, что это, и правда, НАТО были. Решили наш заводик разбомбить, пока китаёзы там не поживились.

— У тебя-то, Сеня, какие данные?

Радист хмыкнул. Он ничего не сказал, а подлил себе в стакан кипятка.

— Данные неутешительные, — сказал он, отхлебывая чай из стакана в металлическом подстаканнике. — Я всю ночь от передатчика не отходил. У нас в городе еще спокойно. А вот в других местах вообще жопа! Москву бомбили! Вроде даже атомными зарядами! Разумеется, правительство в полном составе уже пару дней как в Питере, якобы случайно, на саммите, но факт такой, что нас тут всех продали!

— Это как? — поинтересовался Владик.

— А так! Вчера мы еще жили в Российской Федерации, а теперь такой страны нет! Сибирь вся под управлением ООН. Кавказ теперь свободен. Западная часть тоже вот-вот перейдет к Европе. У соседей не лучше. Казахстан и почти вся Средняя Азия — это Китай уже! Вот как!

— И это тебе там сказали? — Михалыч кивнул на стоящие возле стены большой радиопульт с несколькими микрофонами. Под столом виднелся ряд автомобильных аккумуляторов.

— Да, — кивнул Радист.

— Подождите, — растерянно протянул Владик. — Но это ведь херня какая-то. Вчера всё было нормально, а тут за ночь всё поделили? Бред!

— Парень, — невесело усмехнулся Радист. — Это нам, обывателям, всё внезапно на голову сваливается. А они там наверху всё давно уже поделили. Вот сейчас многие ещё и не сообразили, что война началась. Так ведь и все войны начинались. Вон, в первую мировую, что обыватель думал? Ну, подумаешь, убили какого-то эрцгерцога… А во вторую? Ну, подумаешь, попер Гитлер на Польшу или Францию. Где мы, думали они, а где Франция? Или, вон, даже раньше, когда Чехословакию деребанили. Вот и нас сейчас деребанят…

— Да! — перебил он себя. — Я вам самое главное не сказал. Главное для нас, что Волга — это пограничная линия. Они тут нейтральную территорию решили сделать. Триста километров по оба ее берега и с той и с этой стороны — это нейтральная полоса!

— И что ты думаешь делать? — внимательно глядя на Радиста, спросил Михалыч.

— А чего тут думать? В Ростов пойдем — там территория под контролем ООН. И, главное, там наших много. Я знаю, у ребят оружие в схронах, да и молодых достаточно. Мы вот, опять же… Объединимся и решим.

— Так какой план у нас?