Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)

– Как-то так, не до него просто, все равно никто уже давно не может проникнуть к нам. Вы первые. Пойдемте, посидим возле фонтана, шум воды очень расслабляет, я немножко возбужден разговорами, – любезно предложил Евгений, и я согласился попробовать.

За зелеными рядами самшита оказались невысокие мраморные лавки, по крайней мере похожие на мрамор узором.

– У вас интересные строительные материалы вокруг. Вот сейчас я сел на каменную скамью, но не чувствую ее холода, – я задал новую тему разговора.

– Да. У нас все обязательно проходит нанообработку для повышения качества. Наши здания никогда не рушатся, механические устройства не стачиваются, ничего не ржавеет, у каждой конструкции всегда есть большой запас прочности, – он говорит, засмотревшись на работу садовника ватерпасом. -Каждому изделию мы придаем свои свойства для комфортности. Одним словом, вокруг все чуть ли не вечное.

– Изумительный мир, – вздохнул я.

– Глупо экономить на производстве и тратить ресурсы как человеческие, так и материальные на поддержание, ремонт и восстановление. Порой приходят мысли, что без всесокрушающей войны невозможно было бы построить мир так организованно. Необходимо сделать все с нуля.

– Согласен. Сложно перебрать двигатель, когда он уже работает…

– Золотые слова! Ваши?

– Неважно. А кстати, чем вы занимаетесь? – я повернулся к Евгению.

– Ассистент, – ответил он кратко.

– В каком смысле ассистент? Профессия такая?

– Во всех смыслах. Это как состояние души, – он немного посмеялся. – Я не имею одной определенной формы занятости. Меняю направления от настроения и интересов. Куда направят, там и работаю. За много лет жизни многому учишься.

– А у нас весь труд так разделяется в Чистых землях, для стимулирования разностороннего развития.

– Не путай, ты уже там не живешь. «У нас» – это теперь в Агломерации Призраков пустошей, – снова эти слова. – А в целом труд разделяется точно так же, бывают принудительные меры, но это редкость. Все общество очень ответственно. Просто кому-то нравится одна профессия, но согласись, что двести лет заниматься одним и тем же очень скучно.

– Наверное! Откуда мне знать, – я улыбнулся. – А что происходит с гражданами, помещенными на карантин?

– А что с ними должно происходить?

– Мне рассказывали, что всех тех, кто, грубо говоря, вызывает подозрение контакта с окружающим миром, бросают на карантин и дальше неизвестно, что с ними происходит. Я вот, к примеру, вообще всю жизнь жил в пустоши, но разгуливаю тут у вас.

– Едят их! – сказал Женя так резко, что я немного испугался. – Шучу, ха-ха-ха! Чушь это все. Еще ни одному попавшему на карантин в чем-то не отказали, все вернулись в свои дома. Просто ряд принудительных процедур и анализ общего состояния здоровья. Своего рода подстраховка, статистика, исследования. Нас сотни миллионов в одной системе, дикарей сотни тысяч. Всем свои методы контроля эпидемий и реакций на препараты.

– Понятно. А как же изгои?

– А откуда у тебя вообще такая информация? – Женя невольно нахмурился, выдавая смену настроения.

– Это все Багряный Максим рассказал.

– Вот жук! Вот кто предатель, так предатель!

– Что-то новенькое чувствую. А поподробнее? Опять какое-то разоблачение?

– Да чего рассказывать тут?! Во времена, когда Агломерацию еще можно было поразить, на закате жизни Великих, этот товарищ решил поиграть в вождя, забрав с собой приличное количество инъекций и свалив с ними на запад обожествиться среди вашего населения. Похоже, даже придышался к дикарям, – голос Евгения стал раздраженный. – Слава Богу, что-то пошло не совсем так, как он планировал, вершин власти он не достиг. И прислал, наверное, именно он вас к нам?

– Ну, да.

– За инъекциями или как он это преподнес?

– Как сейчас понимаю, то да. Те, что в Пантеоне хранятся.

– Да, верно. В то время никто и не знал места их производства, только в Пантеоне лежали до недавних пор древние образцы. А колоть приходили непосредственно домой, население было небольшое. Это сейчас тебе в почту кидают.

– Значит, профанация… Не нужно ему никаких исследований, просто уколы кончились, – пришел я к выводу. – И, похоже, он не придышался. Он постоянно курит табак. Если это вообще табак, я не встречал курящих, хоть и дряни этой много осталось после войны. Курение заглушает запахи?

– Не скажу, не проверяли и тоже не курим. А по твоим выводам все именно так. Зачем ему эти исследования? Только интересно, совпадение ли то, что кончились они у него в момент выпуска одноразового препарата?

– Думаешь, доносчик есть?

– Исключать нельзя… Более того, возможно, он действительно домой податься захотел…

– Я что-то притомился. По домам? – от обилия новой информации голова будто потяжелела. Немного продолжив бессмысленные рассуждения, мы вышли из парка и побрели пешком дальше в сторону метро. Занятые разговорами, не заметили, как небо нахмурилось. Через минуту появилось странное явление в небе, которое не могу объяснить.

– Что это? – я указал пальцем, вытянув руку вверх.