Дождливая осень

Когда пред ясные очи марвелина явился капитан Фотий, комендант вышеупомянутой крепости, и рассказал всё об осаде и падении крепости, Буторк впал в недоумение. Ему прекрасно были известны агенты Рунатов, бароны Делвин и Сигутеп, он даже из-за Деклана не расстроился, но то, что граф Мавей вышел на тропу войны с весьма внушительным отрядом, да ещё и с наёмниками в придачу, этого он никак не ожидал. О союзе графа с известным разбойником он узнал позднее, и эта новость его уж совсем не обрадовала. Вздумай Чирок поднять бунт в городе, или замысли через своих людей открыть ворота графу Мавею, вполне вероятно, что ему бы это удалось. Поэтому стража патрулировала улицы города и пригорода днём и ночью.

Единственное место, где марвелин чувствовал себя в относительной безопасности, это крепость. Она возвышалась над городом на добрых двадцать стамов и внушала уважение своими мощными бастионами, а её гарнизон на восемьдесят процентов состоял из Рлингов, единокровных соплеменников Вармутов.

В главном зале крепости в данный момент шёл совет, на нём присутствовали порядка тридцати человек, и само собой сам марвелин, сидящий на высоком, деревянном троне.

Из общей массы собравшихся, по мимо самого Буторка, выделялись пятеро, это были тэйвар Гем Вармут, двоюродный брат марвелина и командующий его личными войсками, то есть Рлингами. Капитан личной охраны Буторка, Пеб Кебро, весьма жёсткий и недоверчивый человек. Граф Вейдин, командующий регулярными частями, природный Тавасец, но безмерно преданный Вармутам. Командующий городским ополчением, а по совместительству самый богатый человек Боулека, купец Виктор Хамай, ну и парман вольных бойцов Мутраб, с кэпом Волчарой. Волчара правда в эту пятёрку тяжеловесов не входил, ну если только как реальный тяжеловес, а не политический.

Сейчас хмурый марвелин заслушивал просьбу барона Файдера, лидера небольшой партии тавасских дворян, служащих Вармутам, о переводе их из ополчения, в регулярную армию. Барон до такой степени растёкся мыслью по древу, приводя все возможные аргументы о недопустимости командования дворянами купцу, что сам в конец запутался, и запутал всех остальных.

— Так чего вы хотите? — Не выдержал, наконец, марвелин.

— Переведите их под моё начало. — Прогудел басом дородный Вейдин.

— Никак не возможно. — Встрепенулся невысокий и очень подвижный Хамай. — Без сих дворян у меня всё ополчение к веркелю развалится. Кто командовать будет?

— Светлейший марвелин. — Склонил голову барон Файдэр. — Никак нельзя сказать, что мы чем-то командуем, мы как дураки торчим целыми днями на плацу, и хоть бы раз провели хоть одно учение? Куда там! Придут полтора инвалида и так бестолково начнут пиками махать, что того и гляди друг дружку пришибут, тогда уже совсем командовать некем будет.

— Все люди заняты в патрулях и на строительстве баррикад. — Отчеканил купец. Барон помялся немного, но так и не нашёл, что сказать, или не захотел спорить с купцом. Зато его помощник, молодой, никому не известный дворянин, выкрикнул с места.

— Похоже, ваши люди, господин Хамай, патрулируют и строят баррикады исключительно в кабаках!

— И что теперь, и им горла не промочить? — Улыбнулся купец.

— Позвольте светлейший марвелин! — Вышел вперёд дворянин.

— Кто это? — Спросил Буторк у своего брата. Гем пожал плечами и переадресовал вопрос графу Файдэру.

— Дирмен Ритскем.

— Дирмен? — Удивился марвелин. — Давно я не слышал подобного титула.

(Дирмен — древний титул, присваиваемый людям существами старших, или по-другому, несотворённых рас: рароги, цверги, великаны и т. д.) Это чем же так потрафил твой предок несотворённым? И кому, если не секрет?

— Спас одного из рарогов в горах Конарр.

— Понятно. Похоже, давно это было.

— Очень давно, позвольте продолжить?

— Ах да, о чём это мы?

— Об ополчении, светлейший марвелин. — напомнил Ритскем.

— И что с ним?

— Ничего, то есть буквально ничего. Люди, набранные в ополчение господином Хамаем, в основном занимаются мародерством…

— Что!? — Вскинулся купец. — Да как вы смеете, юноша!? — Хотя по лицу было видно, что ему очень хотелось назвать Ритскема щенком, но ведь всё равно уколол.

— Каким таким мародёрством? — Спросил Буторк.

— Под видом закупок зерна и скота, люди Хамая банально грабят жителей.

— Ложь!

— Поясните.

— Они не расплачиваются деньгами, они суют им какие-то расписки…

— Светлейший марвелин! — Перебил Ритскема купец. — На меня была наложена обязанность сделать запасы на случай осады города…

— Наложена? По-моему вы, в эту самую обязанность, чуть ли не зубами вцепились.

— Ну…, да, светлейший. Но кому ещё такое под силу? Вернее кто из благородных господ будет с этим связываться? Весь этот грязный скот, сырые амбары, разве это дело для воинов?

— О каких расписках говорит дирмен?

— Светлейший марвелин, — тяжело вздохнул купец — чернь, прознав о закупках, тут же неимоверно взвинтила цены на свой товар. Деньги, что вы выделили, кончились в первый же день, а закупить удалось лишь десятую часть должного. Я, конечно, торговался, торговался до посинения, но там настоящий сговор! Саботаж!