Дождливая осень

— Это…, как это? — Не понял Рут. — Что ты с ним сделал Борхус? — Спросил он у вышедшего следом балара.

— Нажрался, свинья. — Отрывисто сказал он. — Вот и всё лечение.

— А ещё он всю комнату за…гадил! — Я-то думала, что он помирает, а он! — Сунулась следом Верейка, но тут же скрылась под грозным взглядом Ханэдава.

— Да — а, кому, чего. — Покачал головой Рут и даже цокнул языком. — Кому до сортира добраться, а кому корону с головы долой. — Борхус увидев расстроенного Ханэдава спросил.

— Что-то случилось?

— Да как сказать? Я, понимаешь, Ханэдав, но вроде, как и не Ханэдав. — Рут поправил перевязь с мечём, топнул по доскам. — Ну и крылечко, ити его мать. — И зашагал со двора куда-то на улицу.

— Чего это он? — Снова спросил Борхус. Моро вздохнул.

— Он не тот Ханэдав. — И шарахнул ливень, прямо так, без всякого грома и молний.

— Как не тот? Другого-то нет, этот последний.

— В том-то и дело. Потому он и предстанет перед вождями, а они уж решат, что с ним делать. — Моро надвинул капюшон, и собрался было уходить.

— Он же собрал все реликвии…

— Атрибуты власти собрал не он, а его отец, и не мне вам говорить балар о проведении, предначертанном и судьбе. Случай играет с нами, и для старейшин его поступок, это знак. Я зайду завтра. — Моро развернулся и ушёл.

Рут шагал кривыми улочками городка, не разбирая дороги, а ливень старался изо всех сил остудить его разгорячённую голову, но пока что у него не очень это получалось. Зато мостовые он вымыл начисто, ни клочка сена, ни шлепка чего другого, плохо пахнущего на них не осталось.

— Вот бы и мне так. — Сказал Рут вслух и запрокинул голову, подставляя лицо крупным каплям холодного дождя. — В конце концов, меч и медальон у меня. — Его взгляд упал на деревянный хлам, сваленный у арки проходного двора, который никаким ливнем не смыть. — Вот-вот. — Вздохнул он. — Всякую мелочь дождик смоет, а конкретное говно ты должен выносить сам. — Он в сердцах шарахнул по луже ногой и, поскользнувшись, чуть не растянулся по мостовой. Перед глазами мелькнула вывеска кабака.

Глава 5.

В душном подвале питейного заведения народу было что-то уж очень много, и практически все были при оружии, а средний возраст контингента составляли мужики годами лет за сорок. Про некоторых можно было с уверенностью сказать, что это бывшие вольные бойцы, у других в одежде и оружии читалось их армейское прошлое, третьи не поддавались никакой классификации, и могли быть кем угодно, вышедшими в отставку бойцами дворянских дружин, самими дворянами, или вообще, какими-нибудь разбойниками.

Рут огляделся и с удивлением обнаружил Сандра и Хомпу сидящих за столом в компании какого-то долговязого, тощего бойца. Годами, этот тип, был немного старше Даала, весь затянут в проклёпанную кожу, с видавшими виды топором и тесаком на поясе. Похоже, это и был Моргел Краквин.

Он сидел, привалившись спиной к стене, в одной руке держал стакан, а вторая его рука покоилась на рукояти тесака. Ещё Рут обратил внимание на кисти его рук, они были широкие как лопаты, сухие и жёсткие, как старая доска, а в чутких и длинных пальцах, больше подходящих музыканту или щипачу, чувствовалась немалая сила. Такими пальчиками самый крепкий грецкий орех можно превратить в труху.

В данный момент Сандр что-то усердно втолковывал ему, тыча толстым пальцем в плохо оструганные доски стола, а Буй-Бык, не отрывая взгляда от пышнотелой подавальщицы, потягивал вино. Казалось, он ни на что не обращал внимания, но это только казалось, его меч был чуть-чуть выдвинут из ножен, а глазами нет-нет, да и пробегал по залу. Рута это заинтересовало, он ещё раз оглядел посетителей кабака, и заметил нескольких человек, позы которых были немного неестественны. Отдыхающие люди не сидят так, что бы можно было мгновенно вскочить, и руки они держали не на стаканах, а свободно, поближе к оружию.

Рут подсел к двум с виду армейским ветеранам, поближе к выходу.

— Э-э. — Сказал один из них. — Тебя кажется, никто не приглашал.

— Да я и не навязываюсь, просто больше мест свободных нет.

— Нет, значит, и вали отсюда.

— При всём уважении к вашим сединам, хамить мне не советую.

— А то что? — Один из ветеранов придвинулся к Руту, и случайно засветил пояс с бронзовыми бляхами, на которых скалились шакалы. Оп-па! Аж сердце немного зашлось от неожиданности. Доринские шакалы в марвелле Баттербит, откуда? И вспомнил слова Моро о наёмных убийцах и клоачниках. Уж, не по его ли душу? Но нет, типа «армейский» ветеран смотрел в глаза Рута уверенно, но без всякой нотки узнавания в глазах.

— А то бы я послал тебя, но вижу ты как раз оттуда. — Ответил Рут. Собутыльник ряженого хрюкнул, пытаясь подавить смех.

— Откуда? — Глаза лжеветерана разом потемнели.