Дождливая осень

— Да ты что, холодно.

— А жрать ты хочешь?

— Хочу. — Вздохнул Рут. Они отошли стамов на сорок и спрятали свои вещи возле ручья у валуна, оставшись только в исподних портках до колен, да при оружии. У Сандра здоровенный кинжал, таким можно слоновью ногу за один мах перерубить, а у Рута меч его предка.

Измазавшись грязью, уделив особое внимание подмышкам и паху, они припустили к дубу.

— А как мы на него заберёмся? — Нижние ветви великана находились на высоте двух-трёх стамов.

— Я тебя подброшу, а ты меня потом втянешь. — Сандр подставил ладони.

— Ты что, озверел? Я тебя ни в жизнь не вытяну.

— Тогда давай на оборот. — Рут с сомнением оглядел плотную фигуру цверга, но руки подставил. — И ррраз! — Сандр оттолкнувшись, уцепился за сук, а Ханэдав распластался на земле.

— Ты мне руки выдернул гад.

— Хватит причитать, хватайся. — Он спустил ему пояс.

— Два фурта (центнера) цвергского мяса…

— Хорош бормотать, лезь, давай. — Рут уцепился за пояс и был быстро втянут наверх. — Всё, тебе на тот сук, мне на этот. Разбежались, затаились и ждём.

Через полчаса послышался голос цверга.

— Хватит стучать зубами.

— Так холодно же, осень.

— Тебя Хэнк учил дышать для согрева?

— Да.

— Вот и дыши.

— Маразм какой-то, голый, грязный и на дереве. — Пробормотал Рут, затем медленно и глубоко вдохнул, задержал дыхание на семь ударов сердца, а потом так же медленно выдохнул. Вот только этого ему показалось мало, и он решил сопровождать дыхательные упражнения, физическими. При вдохе он изо всех сил упирался в соседний сук, при задержке оставался в напряжении, а при выдохе расслаблялся. Через пару минут из центра груди стало распространяться тепло, и из-за этого Рут пропустил момент, когда на поляне показались кабаны. Они настороженно нюхали воздух и землю вокруг, и долго не решались подойти к дубу, но видно что-то их успокоило, и здоровенный секач первым затрусил к любимым желудям. Звери не дошли до дуба каких-то пятнадцати стамов, как из леса прилетело нечто чёрное, и судя по здоровенной борозде на земле оставленное этим «нечто», весьма тяжёлое. Оно угодило прямо в центр стайки молодых кабанчиков и, подскочив, грянулось о дуб. Рут как раз в этот момент закончил дыхательные упражнения и расслабился, удар, сотрясший великана, скинул потомка вождя как перезрелое яблоко, но до земли, в этот раз, ему было не суждено долететь. Рут приземлился на удиравшего в панике секача. Жёсткая спина пребольно ударила по животу, перебив дыхание, а вконец перепуганное животное, издав неприличный, но громкий звук, помчалось в лес, неся на спине надежду всех Хонов.

Добежав до спасительного леса, кабан подпрыгнул и развернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов, Ханэдав, не ожидая такого коварства, пролетел по воздуху и врезался в одну из сосен. Свет на какое-то время померк, а звёзды, вопреки общепринятому мнению, не появились.

Немного погодя до ноздрей донёсся терпкий запах опавших листьев и надоевших грибов. Рут открыл глаза и увидел приличной величины красноголовик.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок. — Изрёк он многовековую мудрость и срезал его легендарным мечём. — Куда это меня занесло? — Рут огляделся, сориентировался и потопал к поляне, в голове всё ещё позвякивало.

То, что он увидел потом под дубом, удивило меньше того, что он видел сейчас прямо перед собой, а именно его собственный левый сапог лежащий в невысокой травке. — А это откуда? — Подобрав находку Рут подошёл к дереву под раскидистыми ветвями которого вольготно расположились Сандр и великан. Последний был чем-то похож на Могулата, великана, встреченного им недалеко от сторожки цверга. Они уже развели огромный костер, на котором лесное существо целиком зажаривало кабана, даже не сняв с него шкуры, от чего на поляне невыносимо воняло.

— Так это вы камушками швыряетесь? — Спросил Рут, бросив сапог.

— Ухум. — Ответил великан. Рут уставился на Сандра.

— Не обращай внимания, это Гебелот. — Ответил цверг. Ханэдав мотнул головой.

— И что?

— А, ну да, ты же не в курсе. Великаны делятся на три рода Латы, Лоты и Леты. Первые, из которых происходит наш с тобой знакомец Могулат, самые сообразительные.

— Ухум, Могу, Ха!

— О, похоже, он знает Могулата. Вторые, — цверг указал на Габелота — не самые сообразительные, но зато, самые сильные. Ну и третьи, из рода Летов, самые свирепые. Помнишь, лет пять назад у Герема Медовой Бочки все ульи пропали?

— Было дело, восемнадцать ульев как корова языком слизала.

— Это был Отолет а не корова, и он натурально их сожрал, всё из за того, что его укусила пчела. Разозлился.

— Да уж, только это не свирепость, а глупость какая-то.

— Ну, тут как посмотреть, превозмогая боль сожрать восемнадцать ульев, можно только сильно разозлившись. Очень сильно. Кстати, ты чего только один сапог принёс, мог бы и остальное захватить.

— Да я его вон там нашёл.

— Как он там оказался? — И тут взгляд Сандра упал на валун, с которым охотился Гебелот. — Он тебе ничего не напоминает?

— Кто? Валун? Нет.

— Нежели не видишь!? Это тот самый валун под которым мы спрятали наши вещи! — Цверг подскочил и бросился к ручью.