Дожить до коронации

— Вы запомнили какие-нибудь приметы нападавшего? — Все-таки Лилия Фоншторн была очень практичной и прагматичной женщиной и использовала эмоции сугубо для собственной выгоды. В данном случае страх бесполезен.

— Высокий… В темном плаще… С капюшоном… — Я потерла виски.

— Хорошие отличительные признаки, — съязвила Лилия в ответ. — Каждый третий мужчина на маскараде в плаще! И у половины они темного цвета и с капюшонами!

— А вы? Неужели больше запомнили?

— Ну, — стушевалась она, а потом мечтательно закатила глазки. — Сильный, мускулистый… мм, наверное, очень горячий парнишка!

Я промолчала. Где же носит мою крылатую заразу, когда он так нужен!

— Сюда! Сюда! Они здесь! — В коридоре послышались возня и шум.

— Как хорошо, что еще только полночь! — вырвалось у меня.

— Полночь?! — удивилась Лилия. — Ах, вы же не знаете! У нашего короля есть милая традиция переводить часы на время маскарада. Когда на пятнадцать минут, когда на два часа. Вот и сейчас он велел перевести стрелки на час вперед. Сейчас не полночь, леди Аврора. Сейчас почти час ночи!

Теперь от шока я не знала, что сказать! Я уверена, Артлейн знает о милой привычке короля шутить со временем. А в курсе этого мой таинственный «поклонник»? И Ольга?

Дверь распахнулась, впуская в комнату несколько гвардейцев, ту парочку любопытных, которая позвала их на помощь, и двух мужчин в штатском, но с амулетами-пауками на груди. Задача таких уродливых «украшений» — делать своих владельцев неприметными. Вроде и видишь, но не замечаешь. Проходишь мимо, словно нет человека. Наверное, это были люди из тайной канцелярии. Значит, и Артлейн где-то рядом.

Могу пари заключить, что ни в какую гостиную, особенно Малахитовую, он меня сегодня не отпустит.

— Наконец-то! — воскликнула Лилия и подняла на мужчин полные ужаса и восхищения глаза. — Сколько можно вас ждать! Благородной леди плохо!

— Что здесь произошло? — сухо спросил один из обладателей «паука».

— Ужасное событие! На ее жизнь…

Яркая, шумная леди Фоншторн за несколько мгновений сумела полностью завладеть вниманием вошедших. Это уже не искусство, это прирожденный талант! Я тяжело встала на ноги, незаметно вышла в коридор и как можно быстрее пошла в сторону Малахитовой гостиной.

Днем или при ярком свете электричества гостиная вызывала заслуженный восторг и восхищение! Франц Иоанн, как и все его предки, любил роскошь, не стеснялся ее демонстрировать и тратить деньги на редкие вещи. Колонны, пилястры и камин были выполнены в очень трудоемкой технике мозаики: тонкие, почти полупрозрачные пластинки наклеивались на основу из более дешевого камня, линии стыков заполняли малахитовым порошком, после всего этого поверхность тщательно шлифовалась. Между окон стояли высокие напольные вазы, из малахита были сделаны столешницы и статуэтки. На стене напротив окон располагалась монументальная фреска, которую мне не удалось рассмотреть ни тогда, когда нам проводили первую ознакомительную экскурсию по дворцу, ни тем более сейчас.

Бархатные портьеры были отдернуты и впускали в комнату лунный свет. Я щелкнула несколько раз тумблером на стене, но ни люстра, ни торшеры не включились. Глупо ведь надеяться на обратное, правда?

Звуки осторожных шагов утонули в длинном ворсе ковра. И что теперь? Вначале мне показалось, что в Малахитовой гостиной никого нет. Свет ночного светила превращал ярко-зеленый камень в бледно-серый, нагло скрывая все великолепие. Или обнажая истинную суть.

— Я думал, вы уже не придете… — От стены отделилась неясная фигура, которую в полумраке я приняла за изображение на фреске.

ГЛАВА 15

— От вас, леди Аврора, я такого не ожидал. — Лорд Паус, обладатель длинных печальных усов и титула свежеиспеченного вдовца, вышел в центр Малахитовой гостиной и поправил слишком тесный воротник мятого маскарадного костюма. — Вот зачем вам эта пленка, а? Для Роокана эти чертежи не принесут такой пользы, нечего идти на риск.

Легкий аромат цветущих роз не мог перебить запах перегара. Мужчина был основательно выпивши, как только на ногах держался и связно говорил! Я пожала плечами. В молчании есть удивительно полезное свойство — каждый воспринимает его так, как ему выгодно.

И настоящие эмоции оно скрывает мастерски.

— Или вы ищете личной выгоды и собираетесь пленку продать? Я готов заплатить.

— Вы не сможете дать столько, сколько заплатят Роокан или Соура. — Я сделала задумчивый вид. Вспомнила предположения Артлейна, что и к хозяину пленка попала незаконно. — Или же настоящий владелец информации требует ее назад?

Я решила позволить себе небольшую дерзость в разговоре. Пусть говорит, может, скажет что-нибудь, полезное для Артлейна. А он, я уверена, спрятался неподалеку и в любой момент придет на помощь. Сам, не доверяя дело, которое оказалось слишком деликатным, кому-то из своих подчиненных.

— Отдайте по-хорошему, — чуть не заплакал помощник короля. Правда, бывший. Из той информации, что у меня на него была, он представлялся практичным сухим человеком, которого не привлекают авантюры. А вот нет же!