Дожить до коронации

Но и дракон извернулся и, словно бы разбив стеклянный шар, полупрозрачной тенью вырвался из ритуального восьмигранника.

ГЛАВА 25

Что может сделать дракон? Если ритуал призыва не завершен и в полную силу он не вошел? Если через его тело легко просматриваются стены? Если ему даже контур сдерживающего восьмигранника пробить было сложно?

Как оказалось — довольно много.

Смешной чудаковатый старик не растерялся — выпустил в дракона сразу несколько огненных шаров. Мифическое существо прикрылось крыльями и впитало чужую магию. Ответная атака последовала незамедлительно. Струя воздуха прошлась по стенам, портьерам, портретам, оставив за собой опаленные обои, потрескавшуюся краску, сожженную пыль. Архимаг вовремя успел прикрыться щитом, но все-таки проехал несколько метров спиной по паркету.

— Н-да, — резво вскочив, резюмировал Авксентий и выбросил несколько ледяных молний, от которых полуматериальная тварь увернулась.

Я на секунду смогла забыть о приближающемся к руне скорби мерцающем сиянии. Не менее смертельном, ярком и опасном.

Дальнейшее загородила высокая крылатая фигура. Артлейн!

Эол, почему-то мокрый, красный, с прилипшим березовым листочком на щеке, просто наступил на линию ритуального рисунка. С его-то способностью нейтрализовать любую магию! Белое пламя с шипением отступило. На время. Затаилось, выжидая.

Отогнав ненасытный, почти разумный огонь на несколько шагов, Ворон метнулся ко мне, вырвал кляп и начал быстро развязывать узлы на веревках.

— Ты пришел… — выдохнула я. Непрошеные слезы хлынули по щекам.

— Мешаешь. — Артлейн одним словом прекратил попытки помочь.

Смотреть бы на него и не насмотреться, но… Дыхание перехватило. Глаза расширились.

— Сзади!

В последний момент Ворон уклонился. Удар молотка, который предназначался герцогской голове, рассек воздух, оружие разбило паркет и намертво застряло в дубовой древесине.

Лицо сумасшедшего короля перекосилось от злости и досады. Из складок плаща появился револьвер со скрытым курком, специально, чтобы было удобно носить под одеждой. В коллекции Артлейна я видела несколько таких.

Когда пистолеты только изобрели, их называли «игрушкой для трусов». Они не требовали ни особых сил, ни умений, ни навыков. Франц Иоанн выстрелит. Руки дрожат, короткий ствол ходит из стороны в сторону. Но нажать на спусковой крючок это не помешает!

Эолы быстрее людей, но им не сравниться в скорости с пулей. Или один конкретный индивид решит рискнуть и проверить?

— Ритуал нужно закончить! Не смей мне мешать!

Ворон метнул взгляд на архимага.

— Нет-нет, продолжайте диалог! — максимально светским тоном отозвался тот, принудительно осваивая искусство левитации и проверяя крепость стен и собственного позвоночника. — Я тут совершенно ничем не занят!

И выдал в сторону верткого дракона ворох разноцветных шаров. Очень шумных и столь же неэффективных.

Но щелчок револьвера, готового выстрелить, я услышала. Как и бешеный стук сердца Артлейна.

Дуло уже смотрело в мою сторону.

От рева дракона затряслись стекла. Авксентий выругался и извинился одновременно.

А король осел на пол.

Тюк.

Из ослабевших рук выпал пистолет.

Серолицый, умеющий быть незаметным, когда нужно, с невозмутимым выражением лица отбросил тяжелый канделябр (а в книгах пишут, что это чисто женское оружие!), переступил через приходящего в себя старика (то ли легко дали по голове, то ли голова сия оказалась очень крепкой) и протянул герцогу обычный с виду нож.

— Держите. Веревки зачарованы. Их разрежет только метеоритная сталь.

Артлейн пристально смотрел в его глаза. Мой похититель довольно оскалился.

— Не узнаешь ведь.

Его лицо и фигура поплыли, как тогда, в кабинете, кожа сморщилась, волосы поседели, и перед нами предстал двойник архимага собственной персоной.

— Неправда! — крикнул со стороны «оригинал», отражая очередь из огненных плевков дракона, который словно издевался над нами или просто набирался сил. — Я выгляжу намного лучше!

Лжеархимаг спорить не стал, просто принял облик гадалки из Ледяного городка, затем кого-то из придворных, потом вернулся к своему серому и невзрачному виду юноши-секретаря. Настоящему ли?

— Метаморф, значит, — процедил Артлейн, но нож взял. — Я думал, вы все вымерли.

— Зато уникальность оплачивается по тройному тарифу, — зло ощерился Серолицый. А глаза не улыбались, кажется, никогда.

Развернулся, демонстративно открыв спину. Рассчитывал на благородство герцога? Был так уверен в себе? Имел очередной козырь в рукаве? Надеялся на работу в тайной канцелярии Аоры? Кто его знает.

Эол не стал нападать. Занялся моими веревками. Нож в самом деле резал их, как паутину, они расползались, стоило только прикоснуться. Буквально через несколько мгновений меня подняли на руки, крепко сжали в объятиях, с каким-то странным облегчением вдохнули запах волос. Глупый! Они же гарью пахнут!

После пережитого ужаса стало так спокойно. У меня все тело затекло, я пошевелиться не могла. Потом скажу ему что-нибудь о приличиях. Наверное.