Дожить до рассвета

— Чудной камень. Словно в самую душу заглянул, теплом своим согревая. И слова ведь простые говорил, понятные.

— И нет в мире мудрее тех слов, — произнес Правитель, с улыбкой встречая их у порога. — Сам Сварог, создатель вселенной благословил ваш союз. И рек он вам главную мудрость — мудрость, как должно жить по Прави. Главное помните: совесть — мерило наших деяний. И не научат этому ни Веды, ни многомудрые учителя. Человек сам себе и судья, и советчик, если с совестью своей он в ладах. Вот и все, медведич, теперь и я со спокойной совестью исполню свой долг. Трудно вам будет — друг в друге опору ищите. Если выпадет кому из вас одному остаться, помните: никто не одинок в этом мире, ибо в каждом из нас живет Творец. Он наставляет нас, помогает нам, любит нас. Благодарите и вы Его за любовь деяньями праведными. Славьте Его, не разделяя ликов, ибо един Он. Славьте, не преклоняя колен. Не рабами Он создал вас, а детьми своими, чадами любимыми.

Правитель отвернулся, направившись к выходу. По щеке Великого Ура скатилась слеза. Сегодня он дал человечеству последние слова наставления. И он знал — эти слова пали на благодатную почву. И взрастут они высокими и сильными колосьями, роняя на землю свои налитые зерна. И каждое зерно даст жизнь десяткам новых колосьев. И вновь утвердится на Земле Правь. И утвердит ее Малюта из рода Медведя. Тот, кто был избран богами для продолжения Рода человеческого.

Глава 22

Баю-баюшки-баю,
Песню сонную пою.
Спит мышонок, спит лиса,
Закрывай и ты глаза.
Скачет в небе колесница,
На закат Ярило мчится.
Обернется он Луной,
Чтоб в ночи хранить покой.
Баю-баюшки-баю,
Песню дивную пою.
В ночь укроет небеса,
Звезд сияющих роса.
Закрывай, мой милый, глазки,
Кот Баюн расскажет сказку.
Баю-баюшки-баю…

* * *

Стоя у окна, Чернава баюкала малыша, нежно прижимая его к груди. Младенец сонно зевал, то и дело вглядываясь в лицо матери, словно изучая ее. Чернава улыбнулась, глядя в его карие глаза.

— Смешной. У всех деток глазки голубые, а твои от рождения карие, словно угольки. — Она грустно вздохнула, вдруг вспомнив темные глаза Стояна. — Ты похож на своего отца. Спи, Мстиславушка.

Глаза малыша закрылись, и он сонно засопел, убаюканный материнской песней.

Дверь горницы тихо открылась, и на пороге появился Правитель. Обернувшись, Чернава радостно улыбнулась, гордо прижимая к груди свое маленькое сокровище.

— Сын, — прошептала она, подходя к чародею. Вдруг, словно оступившись, Чернава отшатнулась. — Ты?!

Малюта неторопливо переступил порог, входя вслед за Правителем. Его глаза лишь вскользь коснулись Чернавы, остановившись на младенце в ее руках. Инстинктивно пряча ребенка от его глаз, Чернава промолвила:

— Не смотри так. Не виноват он в том, что у нас с тобой не сложилось…

Малюта горько усмехнулся, возвращаясь взглядом к девушке и пристально разглядывая ее лицо.

— Не бойся. Не держу более на тебя зла. Переболело. Вот дела-то! Думал, встречу тебя, и сердце лопнет от волнения. А оно даже не екнуло… Значит, не принадлежит оно тебе более.

Вслед за медведичем в горницу вошла Беспута. Подойдя к Малюте, она нежно прижалась к нему, впившись в Чернаву холодным угрожающим взглядом. Глаза девушек встретились, молчаливо расставляя все на свои места.

Правитель откашлялся, нарушая неловкую тишину:

— Вот и хорошо. Вот и славненько. — Он подошел к Чернаве, разглядывая спящего малыша. Мстислав тихо сопел, приткнувшись лицом к материнской груди. Его личико еще не успело налиться очаровательной красотой, присущей невинным младенцам. Ур удивленно покачал головой: — Дите как дите. Кто бы подумал, что в этом маленьком хрупком тельце заключена столь разрушительная сила.

Малыш недовольно заворочался, обеспокоенный столь пристальным вниманием к себе. Правитель отстранился, переведя взгляд на Чернаву.

— Готова ли ты?

Девушка опустила взор, пряча накатившие на глаза слезы.

— Боюсь я. Только нет для меня иного пути.

Правитель молчаливо кивнул, прислушавшись к топоту шагов.

— Пора, Чернава. Собирайся.

Дверь распахнулась, и в горницу ворвался испуганный Беримир. Едва отдышавшись, старшина вытянулся в струнку перед Правителем.

— Корабли подошли к острову. Вся стража уж на пристани собралась. Торопись, Великий, без тебя не устоять нам.

Чародей молчаливо кивнул, уводя Чернаву длинными коридорами Капища. Старшина непонимающе развел руками, растерянно прошептав:

— Дык близко они уже…

— Не журись, старшина! — Малюта хлопнул Беримира по плечу, бросив прощальный взгляд вслед Чернаве. — Не до битвы ему сейчас. На то верные воины остались — ты да я. — Медведич вздохнул, вынимая из ножен меч Лиходея. — Вот клинок себе ведьмачий справил. Хороша сталь! Как думаешь, Беримир, пройдет мимо меня хоть один вражий воин, если любимая моя на горе меня дожидаться станет?