Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018

– Безникотиновый, – сообщил Харви хвастливо. – Глицерин с ароматизаторами и небольшой примесью ингаляционного коктейля из релаксанта, антидепрессанта и анксиолитика – мы недавно сварили в лаборатории, тестируем… Помогает думать. Кстати, ваш дядя богат? Мы можем подобрать коммуникативный антидепрессант, который поможет вам уладить конфликт с дядей…

– Мой дядя – Джозеф Логан, – сказал я.

– Видимо, мне должно что-то сказать это имя? – вежливо произнес Харви. – Но я его никогда не слышал.

– Мебельные фабрики «БАК».

– А, слышал! – оживился Харви. – Это же крупный бизнес! Всего полтора миллиона фунтов, чтобы спасти от смерти родного племянника… У дяди большая семья? Берем коммуникативный антидепрессант, налаживаем родственные отношения для начала с кем-то из его окружения, а потом…

– Харви, – перебил я, – у дяди Джозефа нет родственников, его жена умерла много лет назад. Этот человек хуже полиции. Он никогда в жизни не давал денег ни мне, ни моему отцу. Он проклял меня, когда я бросил колледж, и сказал, что меня больше нет в его жизни. А дядя Джозеф никогда не менял своего решения.

– Это получается, вы, Марти, его единственный наследник… – удовлетворенно кивнул доктор Харви. – Сколько же лет вашему дяде?

– Восемьдесят один… нет, восемьдесят шесть. Он внучатый дядя, брат моего деда.

Харви энергично затянулся своим вайпом и задумался, глядя сквозь меня.

Я сидел и думал, что сама затея ехать в далекий город к этому парню была глупой. И лишь пережитое вчера помешало мне это вовремя понять.

– Вы ненавидите своего дядю? – уточнил Харви.

– Да, – сказал я без паузы. – А он ненавидит меня. Он ненавидел моего отца – держал его фактически в рабстве, пока не угробил. И я ненавижу его.

Харви опять затянулся, и на его взрослом лице снова мелькнуло неуловимое мальчишеское выражение.

– Восемьдесят шесть – много… – произнес Харви странным тоном, тщательно подбирая слова. – Ваш дядя прожил большую жизнь.

– И проживет еще столько же, у него прекрасное здоровье.

– Он может впасть в депрессию и наложить на себя руки… – предположил Харви.

– Никогда! Вы не знаете моего дядю.

– Никогда не надо говорить «никогда». – Харви снова выпустил облако пара, и теперь этот пар показался мне тошнотворным.

– Вы что же мне предлагаете? Убить дядю? – спросил я хмуро.

– Ни в коем случае! – заверил Харви. – Но я знаю человека, который вам поможет. Только анонимно. Я вам дам контакты, и он…

– Убьет дядю? Да вы вообще врач или кто?!

– Я фармаколог, – с достоинством ответил Харви. – Лучший в мире специалист по антидепрессантам. Вы не представляете, какого уровня люди и организации идут ко мне за консультациями.

– Да что толку от ваших антидепрессантов?! – Я вскочил.

Харви благодушно похлопал по скамейке.

– Сядьте, Марти, и позвольте кое-что рассказать. Сядьте ближе, мне придется говорить тихо. Вы знаете, фармакология – это как ваши весы. Есть слабительное – есть закрепляющее. Есть успокоительное – есть возбуждающее. Можно повысить давление, а можно понизить. Фармакологами разработаны тысячи антидепрессантов, но… вы слышали хоть раз про депрессанты? Без приставки «анти»?

– Нет.

– И я не удивлен, Марти. А они, как нетрудно сообразить, тоже существуют. По крайней мере с недавнего времени. Потому что спрос на депрессию тоже есть.

– Но зачем?! – изумился я.

– Возьмем Китай, – с задором начал Харви, – это родина депрессантов. Там успешно лечат оппозицию. Вы слышали про китайскую оппозицию? Ее нету. Каждый, кто не согласен с мнением партии, получает препарат, и его сразу перестают волновать проблемы внутренней политики или, скажем, Тибета. Человек жив, здоров, может дать интервью зарубежным телеканалам – но чаще у него нет желания даже на это. А уж тем более – сочинять воззвания и планировать пикеты. У человека внутренний кризис, у него все валится из рук, все кажется бессмысленным, он в глубокой депрессии, и ни о какой политической борьбе уже нет речи. Жив, но выключен из активной жизни. Это гуманней, чем расстрел или тюрьма, согласитесь. Главное – ни у кого нет претензий, даже у него самого. Он же не понимает, что с ним произошло…

– Как не понимает? Его же лечат насильно!

– Есть разные способы, – пожал плечами Харви. – Можно пропитать одежду, которую он носит день за днем. Есть препараты, которые можно бросить в стакан один раз – жахнуть дозу, которая встроится в жировую ткань и уже оттуда будет выделяться в кровь месяцами по капле… Это технические мелочи. Куда интереснее, что есть не просто депрессанты, а препараты, которые вызывают самоубийство. В течение трех недель.

– Фантастика, – сказал я. – Никакая химия не может заставить человека принять такое решение!