Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018

Даниел вышел со двора и побрел к выходу из деревни. Там больше не было ямы с кольями, проткнувшими его тело. Да и дороги не было. Теперь деревню со всех сторон окружал еловый лес. Крепкие, рослые деревья обступили селение высокой стеной, ветви сплетались, образуя непролазную чащу, и нигде в ней не виднелось ни тропы, ни просвета. Холмы как будто сгрудились, запирая подступы к деревне со всех сторон. Кто бы ни была Джаника, эта земля и богиня, которую здесь чтят, решили защищать ее до конца любой ценой.

И защитниками были не только холмы и деревья, но и люди. Она вышли из домов и стояли во дворах. Их было много. Мужчины, женщины, старики, дети. Некоторые искалеченные, как старуха Тодора, некоторые – нет. Они все глядели вяло, без злобы, без любопытства, стояли смирно, не пытаясь напасть на чужака. Но в этом и не было нужды. Даниел знал, что не уйдет из этого места живым. Тварь, которой здесь поклоняются, чересчур сильна, а еще она хитра и коварна, ей скучно просто так убивать. Ей нравится сводить с ума. Возможно, для нее в этом есть какой-то особый смысл.

– Джаника, – позвал Даниел. Обернулся вокруг своей оси, задрал голову к небу. – Джаника! Я все понял! Ты не рабыня, ты жрица, мне тебя не получить. Ты победила. Я хочу отсюда уйти. Просто дай мне уйти… или хотя бы выйди и покажись, проклятая сука!

Он ждал издевательского смеха за спиной после этих слов. Был почти уверен, что услышит его. Но не услышал. Джаника не появилась. Люди в одинаковых дворах стояли у одинаковых домов, безразлично глядя на Даниела. Он вдруг понял, что те, которые только что казались ему калеками, целы и невредимы. Тогда как у тех, кто только что был здоровым, не хватало руки или ноги. В калитке одного из домов сидел серый котенок, зализывающий раненый бок.

От одного из домов отделилась тень. Даниел смотрел на подходящего к нему человека – рослого мужчину, наверняка лесоруба, – как на своего палача. Когда человек подошел, Даниел в отчаянном порыве вскинул копье. Занес над головой, готовясь ударить.

– Меня зовут Тивадар, – сказал мужчина, не обращая никакого внимания на копье, нацеленное ему в лицо. По шее его тянулась татуировка: словно кто-то отрезал голову и пришил обратно грубыми стежками. – Все говорят, будто ты ищешь мою дочь, Джанику. Что она натворила?

4

В доме, выбеленном известью снаружи и заполненном зеленоватым чадом внутри, Тивадар поставил перед Даниелом тарелку кровяной колбасы:

– Ешь. Ты гость в моем доме, никто здесь не причинит тебе зла. Закон холмов.

Даниел понял, что страшно голоден. Он не знал, как долго пробыл в этой деревне, сколько времени прошло с тех пор, как он пустился в путь. Колбаса, набитая в бычью жилу, истекала жиром и выскальзывала из пальцев. Даниел кое-как расковырял ее, выдавил кровянку из жилы. Мясо поползло, словно кишки из вспоротого живота. Даниела затошнило, но он откуда-то знал, что не должен отказываться от угощения. Поэтому нагнул голову и откусил кусок.

Оказалось вкусно. И очень солоно.

– Расскажи мне о своей дочери. Какая она?

Тивадар задумчиво наморщил лоб.

– Что ты хочешь знать? Ее нрав? Она упряма. Слишком упряма для женщины. Ленива и своевольна. В доме от нее всегда было мало проку, она не хотела трудиться, не хотела прясть. Проедала больше, чем приносила в семью. И в девках засиделась, все от своего упрямства.

– Но она красивая.

– Да, красивая. От этого-то все ее беды.

– И поэтому теперь Джаника служит вашей богине? Как там ее… Боссзу?

Тивадар слегка улыбнулся.

– Ты неверно произносишь имя. Видно, не знаешь, что оно значит. Надо вот так, слушай: Бос-с-зу.

– Плевать, – пробормотал Даниел. Во рту у него пекло от пересоленной кровянки, но он бы скорее сдох от жажды, чем попросил у этого человека глоток воды. – Что это за богиня, которой служат рабы и шлюхи? Куда глядит ваш талтош?

– Кто?

– Талтош… ну, жрец. Шаман. У вашей богини что, нет талтоша?

– Зато у нее есть Джаника, – заметил Тивадар. – Богиня Боссзу милостива. И да, ей угодно служение даже от шлюх и рабов.

– И она защищает своих служителей…

– Все мы в милости богини. Служители не лучше и не хуже других.

– Я пришел сюда убить твою дочь, – сказал Даниел. – Но нигде не могу найти ее. Мне кажется, что я схожу с ума. И эти статуи вашей богини повсюду…

– Какие статуи? – искренне удивился Тивадар. – Мы не поклоняемся идолам.

Даниел взглянул в окно. Двор старухи Тодоры с громоздящимся истуканом отсюда виден не был. И Даниел не знал, что увидит, если выйдет на улицу и решит проверить.

– Я ответил на твои вопросы, – сказал Тивадар. – Можешь ли ты теперь ответить на мои?

– Спрашивай, – глухо сказал Даниел.

– Почему ты хочешь смерти моей дочери?

Даниел вздохнул. Почесал пальцами воспалившиеся глаза, облизнул губы, тщетно пытаясь избавиться от привкуса меди и соли на губах.

– Она опозорила моего брата. Он должен был покарать ее, но не захотел. Говорил, что любит. Поэтому талтош сказал, что это должен сделать я. Найти женщину и убить. Так же, как…

– Так же, как ты убил своего брата?