Дозор. Питерские тени...

– Бесу и тем, кто за ним стоит, главное – установить место, где хранятся научные архивы вашего покойного супруга. То есть, узнать наименование банка, а также названье или номер конкретного банковского отделения, где находится заветное хранилище. Дальше всё просто. Напрягутся, возьмут в оборот хлипких банковских клерков и – без особого труда – добудут номер нужной бронированной ячейки. После этого и ваш «живой» пальчик не понадобится. Заплатят – кому надо – денег, да и, не мудрствуя лукаво, вскроют ячейку. Например, с помощью «холодного» автогена. А по завершению означенного процесса я за вашу жизнь, уважаемая Сева, не дам и понюшки самого дешёвого табака.

– П-пусть вычисляют. П-пусть вскрывают, – пьяным жестом отмахнулась фотомодель. – Накапай-ка, Б-брюс, ещё. С-спасибо…. Р-разве я похожа на д-дуру? Нет в ячейке ничего. П-пусто. И м-мобильник я выключила. П-пусть понервничают, с-суки…

– Серьёзно? – заинтересовалась Сова. – Хрум-хрум.

– С-серьёзно…. Мне что н-надо от них? Встретиться с Г-главным…. То есть, с Х-хозяином. Встретиться и окончательно д-договориться…. П-пусть он сам ко мне п-придёт. Л-лично…

– А где архивы-то?

– Всё с-своё ношу с собой, – хмельно улыбнулась Северина и многозначительно ткнула тоненьким указательным пальчиком в чёрно-жёлтый кулон на золотой цепочке, украшавший её стройную шею. – Д-думаете, что это – модная б-безделушка? Мол, ч-чёрный коралл со в-вставками янтаря? Н-напрасно…. Это она и есть, ф-флешка. На ней з-записан весь отсканированный архив академика Л-логинова…. П-понятно, что ф-флешку надо вставить в к-конкретный ноутбук. В с-специальный, изготовленный на з-заказ. И код входа надо з-знать…. Так что, фигня, п-прорвёмся. С-сижу в полном одиночестве. С-скучаю и жду. Чего ж-жду? Мне д-должны сообщить об их визите в б-банк. По отдельному к-каналу. Тогда и включу т-телефон…».

«Как-то странно наша подвыпившая фотомодель заикается», – сообщил дотошный внутренний голос. – «Неравномерно и с некой искусственностью. Да и в серых огромных глазищах – время от времени – проскальзывает холодная и расчётливая трезвость…. Может, она только притворяется пьяной в хлам? То бишь, играет на публику? Где, в таком случае, эта почтеннейшая публика?».

– Милый Б-брюс, угостите даму с-сигареткой, – попросила Сева. – И з-зажигалку дайте. С-спасибо…. Я отойду к б-борту. П-перекурю…

Передавая сигарету, Гришка почувствовал, как в его пальцах – на месте табачного изделия – оказался листок тонкой бумаги, сложенный в несколько раз.

Фотомодель – неверной, но грациозной походкой, в которой угадывалось что-то кошачье – прошла на корму «Афродиты».

Антонов, заговорщицки подмигнув напарнице, торопливо развернул бумажный лист. Сова, встав со стула, подошла и, пристроившись за его плечом, прошептала в ухо:

– Про себя читай, дурилка…

В записке значилось: – «Иван Петрович (сиречь, Николай Борисович), в курсе всех текущих событий. Требуется ваша помощь, вернее, элементарная подстраховка на всякий пожарный случай. Мало ли что может случиться…. Короче. По моей команде делаете вид, что уплываете к «Кошке». На самом деле к яхте следует только Сова. Брюс, ты, столкнув лодку с косы, обходишь баржу. Там, в носовой части, есть лаз. Пройдёшь по нему до упора, поднимешься по лесенке и окажешься в рулевой рубке. Сиди там и жди. Скоро, как я думаю, появится ещё один гость. Страхуй. Если на меня нападут, то открывай огонь. Но сугубо по конечностям. Надо взять голубчика живым. Сева. P.S. Следите, пожалуйста, за языками…

Глава одиннадцатая Ночной спектакль

Сова доходчивыми жестами попросила: – «Отдай-ка мне записку. Порву ее, пока буду плыть к «Кошке», и выброшу – меленькими кусочками, естественно – в тёмные невские воды, способные сохранить на вечные времена практически любую тайну».

– Без вопросов, – Гришка ловко, за несколько секунд, сделал из бумажного листа самолётик и протянул его напарнице. – Презентую. Можешь поступать с моим подарком – как сочтёшь нужным. Хочешь – порви, хочешь в лифчик запихай. Типа – на добрую память…

– Спасибо, конечно, хрум-хрум-хрум. Твоя щедрость, милый, не знает границ.

– Пожалуйста. А мы, значит, уже всё-всё порешали? То бишь, тупо и беспрекословно подчиняемся…

– Кха-кха-кха! – сделав «страшные глаза», громко закашлялась Сова. – Извини, чуть сушкой не подавилась. Бывает…. Чего ты, собственно, возмущаешься? «Шампанское» слегка надоело? Ладно, так и быть, глотни виски. Разрешаю.

«Действительно, братец, прими на грудь», – посоветовал заботливый внутренний голос. – «Лишним, ей-ей, не будет. Когда это нормальный взрослый мужик отказывался от дармового импортного алкоголя? Да и расшатанные нервишки стоит успокоить. Судя по всем внешним признакам, ночь обещает быть бурной и беспокойной. То бишь, богатой на разнообразные сюрпризы и неожиданности…».