Дозор. Питерские тени...

Служба оказалась разнообразной, разносторонней и интересной. Регулярные стрельбы практически изо всех видов огнестрельного оружия. Обучение искусству обращения с оружием холодным. Всякая экзотика в ассортименте – луки, арбалеты, пращи, японские метательные звёздочки, прочие хитрые штуковины и приспособления. Многокилометровые марш-броски – и в противогазах, и без них. Занятия по карате-до, дзюдо и боевому самбо. Минирование и разминирование. Теоретические основы комплексной диверсионной деятельности. Особенности проведения жёстких допросов в условиях активных боевых действий. Яды и противоядия. Уменье загримироваться с помощью подручных средств. Ну, и многое другое, включая экспресс-метод постижения английского разговорного…. А, вот, никаких политинформаций и занятий по строевой подготовке в «А-314» не проводили. Ни единого разочка.

– И это правильно, – понимающе хмыкал Санька. – Зачем дельному боевику сдалась вся эта дурацкая лабуда? Наше дело солдатское – сидеть в глубоком окопе (или там на комфортабельной базе), и дожидаться условного сигнала – «три зелёных свистка». А потом, дождавшись, следовать вперёд и вверх – за воинской славой и разлапистыми орденами. Не жалея ни чужих жизней, ни своей. Всё легко и просто – как из штурмовой рогатки взрослого медведя пристрелить…

За две недели до выхода Приказа о плановой демобилизации, во вторник (день приёмов по личным вопросам), он отнёс подполковнику Белову, командиру «А-314», заявление. Мол, так и так: – «Хочу продлить службу в Рядах на контрактной основе…».

– Молодец, боец, – одобрил Белов. – Всё правильно понимаешь. Мол, «службу в Рядах…». А в каких Рядах-то?

– В правильных Рядах, господин подполковник! – вытянувшись в струнку, браво гаркнул Санька.

– Уверен – в правильности?

– Так точно! Уверен! На все сто!

– Ну-ну. Верю, – скупо улыбнулся командир в/ч «А-314». – Накладываю, Романов, на твоё заявление визу. Положительную, ясный перец. Считай, что ты уже в Рядах…. Контракт? Не забивай себе голову всякой ерундой ерундовой.

– Есть – не забивать! Разрешите идти?

– Куда? В казарму?

– Так точно!

– Это, боец, полностью исключено. Личные вещи, прощанье с сослуживцами? Позабудь и пренебреги. Посиди пока в «предбаннике». Когда образуется попутная оказия, я дам команду. Вот, держи конверт. Передашь его…э-э-э, командиру подразделения по месту прибытия…. По глазам вижу, что тебе очень хочется спросить о содержимом конверта. Хочется, но колется. То бишь, армейская дисциплина, въевшаяся – за год службы – в подкорку головного мозга, препятствует этому…. Я прав?

– Так точно. Препятствует.

– Ладно. Так и быть. Пойду на незначительное нарушение строгих служебных инструкций. Приоткрою – слегка – завесу военной тайны.…В конверте, Романов, находится твоё Личное дело – характеристики, результаты психологических и спортивных тестов, бытовое досье, ну, и так далее. Включая текст Контракта со всеми твоими реквизитами. Подпишешь, когда окажешься на территории нового объекта. Как и предписывают строгие служебные инструкции.

– Как же так? – опешил Санька. – Получается, вы заранее знали, что я…м-м-м, приду с заявлением?

– Знал, конечно, – невозмутимо подтвердил Белов. – Офицер ГРУ обязан многое знать. А о своих непосредственных подчинённых – всё досконально. Включая мысли, желания, сомнения, мечты и содержание регулярных эротических снов.

– ГРУ?

– Ага. Главное Разведывательное Управление. Доволен, бродяга? Всё, свободен. Служи…

К вечеру Саньку доставили на военный аэродром. Пятичасовой перелёт, суточный марш-бросок на «Уралах» по дремучей сибирской тайге, и он – в компании двух десятков других будущих «грушников» – прибыл на секретный объект – «А-14».

Здесь тоже обучали всякому, но уже гораздо более серьёзно, целенаправленно и вдумчиво. К прежним предметам-наукам добавились психология и поведенческая логика. А к английскому языку – испанский и французский.

Ещё через девять месяцев начались регулярные рабочие командировки. Сперва в пределах Отечества – Дагестан, Чечня, Ингушетия. Потом география поездок слегка расширилась – Санька (уже в звании прапорщика), побывал в Абхазии и Южной Осетии. После этого пришёл черёд дальнего Зарубежья – Никарагуа, Сальвадор, Афганистан, Алжир, Ливия.

Вот, на ливийско-алжирской границе, где квартировал стационарный лагерь секретного воинского корпуса ООН, его военная карьера и закончилась-завершилась. Так, вот, получилось. Случайное стечение нескольких фатальных обстоятельств, не более того…

Во-первых, Романова – нежданно и негаданно – настигла сердечная драма. Вернее, личное горе.

После пустякового ранения в левое плечо (пуля ливийского снайпера прошла по касательной), Саньку поместили в полевой госпиталь, где он и познакомился с Мари, симпатичной шифровальщицей из французского подразделения корпуса. Мари была миниатюрной стройной брюнеткой – смешливой, приветливой и слегка мечтательной. Была? Была…