Дозорный

— Человек по имени Бирн. Падрег Бирн. В то время — командир Белфастской бригады, впоследствии член Совета Армии. Ему доложили, что я служил в саперах, и мне начали приносить то да се для ремонта. По большей части компьютеры. В одном случае потребовалось восстановить некоторые данные — подробные сведения о системе безопасности одного банка. Нетрудно было догадаться, что это проверка — если охрана банка будет усилена, значит, информацию о запланированном ограблении передал я.

— Но ты же ее передал.

— Я передавал все. Однако Лондон не предпринимал никаких шагов, способных меня скомпрометировать. За что я, на том этапе, был чертовски благодарен, поскольку, по моему впечатлению, республиканцы еще не доверяли мне на сто процентов. Особенно Бирн. Это было похоже… ты удил когда-нибудь рыбу?

Алекс покачал головой.

— Это было похоже на то, как старый толстый карп принюхивается к наживке. Он хочет ее проглотить, жаждет поверить, что она безопасна, однако инстинкт твердит ему обратное. Вот так и Бирн. — Миан пожал плечами. — А потом, в конце девяностого — начале девяносто первого все пришло в движение. Бирн связался со мной и сказал, что меня переводят в команду, занимающуюся извлечением оружия из тайников. Нам предстояло выкопать снайперскую винтовку, зарытую на церковном кладбище около Кастлеблейни, и передать ее в Белфасте боевику — по-моему, это был снайпер, служивший прежде в морском десанте США. Я сообщил об этом Фенну, и тот ответил, что все в порядке, беспокоиться нечего, они это оружие «обдерут».

Ну так они этого не сделали, и пару дней спустя снайпер обстрелял из той винтовки патруль под Андерсонстауном. По счастью, он промазал. На следующий день мы вернули винтовку в тайник, и, насколько я знаю, ею пользуются и поныне… Как бы там ни было, с точки зрения Бирна, я прошел испытание — сразу после этого меня перевели в ячейку, занимавшуюся изготовлением бомб. У них были затруднения. Они пытались размещать бомбы с дистанционным управлением на базах полиции и армии. Но британцы круглые сутки поддерживали вокруг каждой машины, здания или установки, которые могли заинтересовать ИРА, защитный экран из радиопомех. И республиканцам нужен был человек, который сумел бы пробить этот экран.

Ну-с, я нашел частоту, о которой никто не подумал, и сообщил о ней Фенну. А следующее, что я получил, — это поздравления от Падрега Бирна. В Армахе они успешно взорвали бомбу, подложенную на армейскую базу. Трое солдат были серьезно ранены, а уборщица — женщина-католичка — погибла. В тот же вечер я позвонил Фенну из телефона-автомата и спросил, что за чертовщина творится. Он ответил, что пришлось позволить бомбе взорваться. За последние несколько месяцев многие бомбы не взорвались, и в верхах ИРА возникли подозрения, что их обезвреживает британский агент. Мне следовало продолжать работу как ни в чем не бывало. Уборщица, ее фамилия О'Риордан, — это неизбежная жертва. А солдаты поправятся. Конец связи.

Я понимал, что сказанное Фенном отчасти справедливо. У Бирна не осталось никаких сомнений на мой счет.

Миан вдруг согнулся в три погибели и оскалил зубы. Несколько долгих мгновений он молчал, не дыша и не двигаясь. Но наконец, похоже, расслабился и медленно распрямился.

— Как ты? — спросил Алекс, понимая всю бессмысленность этого вопроса.

Миану удалось улыбнуться. На груди у него появилось темное, влажное пятно.

— Лучше не бывает! — прохрипел он. — Верх блаженства!

Алекс ждал, пока Миан переведет дыхание.

— В ячейке бомбистов я проработал примерно полтора года. Нас было пятеро — четверо мужчин и одна женщина. Считалось, что для установки бомб в общественных местах лучше использовать женщин.

— И ты все время докладывал обо всем в Лондон?

— Все время. С девяносто первого главным образом по электронной почте, используя компьютеры, которые приносили для ремонта. Оттаскивал очередную машину к себе в комнатушку в глубине мастерской, и никто ничего не замечал: я передавал информацию — имена и адреса добровольцев, регистрационные номера машин, возможные цели покушений, — а после чистил диск.

— Похоже, жалованье, которое платила разведка, ты отрабатывал.

— И еще как.

— Мне сказали, что у тебя сдали нервы.

Миан на миг закрыл глаза. На это обвинение не стоило и отвечать.

— Наша ячейка участвовала в убийстве констебля. Я доставил боевиков на место убийства, и я же увез их оттуда. Лондон знал, что должно произойти покушение, потому что я сообщил о нем за два дня, но покушение все-таки состоялось.

— Я слышал, что ты предупредил меньше чем за час.

— Херня. Часов было сорок восемь. Да хватило бы и одного. Нет, они намеренно допустили убийство, и вот тогда я понял: происходит нечто странное, — да нет, разреши мне выразиться иначе: нечто дурное. Меня направили в Северную Ирландию не для того, чтобы я поставлял разведывательную информацию. Для этого была другая причина.

— Какая?

— Я к ней уже подбираюсь. Имя Пройнсэ Диви тебе что-нибудь говорит?

— Нет.