Дозоры

– Это хорошо, – так же равнодушно, но искренне ответил Инквизитор. – Так много работы… Переезд Европейского бюро в Прагу – большое событие для нас. Мы очень горды… очень гордимся. Но наше отделение очень маленькое. А работы много.

– Как я понимаю, в Праге Инквизиции нечасто приходилось вмешиваться? – спросил Антон.

– Да. У нас законопослушные Дозоры. Они не слишком активно нарушают Договор.

«Все правильно», – подумал Антон. Делом Инквизиции всегда были размолвки Дозоров, с преступлениями отдельных Иных разбираются сами Дозоры. Вряд ли на Темных Праги умиротворяюще действует атмосфера нормальной европейской страны. Но в рамках организации они законы уважать научились.

Или хотя бы нарушать незаметнее.

– Заседание Трибунала по вопросу Игоря Теплова, мага второй ступени, штатного работника Ночного Дозора Москвы, начнется завтра вечером, – сказал Витезслав. Антон оценил и то, что Игорь именован полностью, со всем подобающим статусом, и то, что заседание «начнется», а не «пройдет». Значит, Инквизиция еще не пришла ни к каким выводам. И готова к длительному разбирательству… – Вы желаете встретиться с ним?

– Да, конечно, – кивнул Антон. – У меня к нему несколько писем от ребят, гостинцы…

Он замолчал – как-то очень тоскливо прозвучала фраза про письма и гостинцы. Будто и впрямь принес передачу в тюрьму. Или к постели тяжелобольного…

– У меня машина, – сказал Инквизитор. – Можем заехать к вам в гостиницу за передачей и отправиться к задержанному.

– Игорь… он где-то в Инквизиции?

– Нет, зачем? – вопросом ответил Витезслав. Остановился у «шкоды-фелиции», припаркованной у обочины. – Задержанного Темного, возможно, мы бы поместили под наблюдение. А ваш сотрудник в обычной гостинице. С него взята подписка о невыезде.

Антон кивнул, признавая нелепость своего вопроса. Действительно, к чему сажать в камеру Светлого мага?

– Простите, Витезслав… – спросил он. – Я понимаю, что это не имеет никакого значения в вашей нынешней работе, но мне хотелось бы узнать… просто, без всякой задней мысли… наверное, я мог бы вас прощупать, но это как бы не принято…

– Кем я был? – спросил Витезслав.

– Да.

Инквизитор достал ключ, щелкнул кнопочкой на брелоке, отключая сигнализацию. Открыл дверцу.

– Я вампир. Был вампиром, точнее.

– Высшим? – зачем-то уточнил Антон.

– Да.

Антон сел на переднее сиденье, пристегнулся. Вампир Витезслав включил мотор, но трогаться еще не спешил, давал двигателю прогреться.

– Извините, вопрос действительно был идиотским, – признался Антон.

– Конечно, абсолютно идиотским, – лишней деликатностью Инквизитор не страдал. – Насколько я знаю, Антон, вы еще крайне молоды…

Он бережно, плавно вывел машину на улицу. В какой гостинице остановился Антон, он, конечно, и спрашивать не стал – не было нужды. Сказал:

– У вас, вероятно, есть некоторые иллюзии в отношении того, что такое Инквизиция и кто такие Иные, работающие в ней. Так вот… давайте я дам необходимые разъяснения. Инквизиция не является третьей силой, как считают многие рядовые сотрудники Дозоров. Мы также не становимся каким-то особым видом Иных, не относящимся к Тьме или Свету… Мы – просто Инквизиторы. Набранные из тех Темных и Светлых, кто понял, в силу различных причин, жестокую необходимость Договора и перемирия между Дозорами. Да, мы владеем определенной информацией, которой нет у вас, дозорных… кроме, пожалуй, самых великих магов. И поверьте, Антон Городецкий, что в наших знаниях нет радости. Мы вынуждены стоять на страже Договора. Понимаете?

– Пытаюсь понять, – сказал Антон.

– Я – вампир, – негромко повторил Витезслав. – Самый настоящий высший вампир, неоднократно убивавший юных девушек… это наиболее правильно энергетически…

– Не надо лекции по физиологии вампиров, – сказал Антон. – Мне это неприятно, поверьте.

Витезслав кивнул, внимательно глядя на дорогу. Антон вдруг подумал, что машина еще новенькая, ухоженная, Инквизитор ее явно бережет и гордится ею…

– Так вот, я не обладаю душой или хотя бы жизнью в том понимании, которое вкладывают в это Светлые, – сказал Витезслав. – Дело Света я считаю наивной, опасной, а зачастую и преступной доктриной. Дело Тьмы, наоборот, мне очень симпатично. Но…

Он на миг замолчал, будто выстраивая какие-то сложные мысленные конструкции.

– Но я хорошо представляю себе альтернативу нынешней ситуации. И поэтому я состою в Инквизиции. Поэтому я караю тех, кто нарушил Договор. Заметьте, Антон. Не тех, кто не прав, – ведь правд как минимум две. Не тех, кто вырывается вперед, – бывали времена, когда Свет обретал больше силы, и бывали времена, когда побеждала Тьма. Инквизиция всего лишь стоит на страже Договора.

– Я понимаю, – сказал Антон. – Разумеется. Но меня всегда интересовало: может ли возникнуть ситуация, когда Инквизиция поддержит ту или иную сторону? Опираясь не на букву Договора, а на истину…

– Истин как минимум две, – повторил Инквизитор. – Ситуация…

Он задумался.