Дозоры

— Антон, — очень спокойно и вежливо сказал Фан. — Я хотел бы обратить ваше внимание… — Он снова перешел на вы…

— Антон, а как ты его сохранил? — продолжала Арина.

— Там была детская игрушка, — объяснил я. — Игрушечный телефон, на который можно записать фразу. Кеша сжимал его в руке, после того как произнес пророчество. Он ничего не помнит… но на телефоне была запись. Я ее не слушал, но переписал на флэшку.

— А где эта флэшка? — уточнила Арина.

— У меня в бумажнике, — сказал я.

— Мне очень не хочется быть назойливым, Антон, — Фан сделал к нам шаг, — но хочу заметить, что к вам применено заклинание «длинный язык».

Он еще не успел договорить, когда я толкнул Арину, уже запустившую руку в карман моего пиджака. Ведьма была совсем легкая, она отлетела на несколько шагов и плюхнулась на подушки.

А я отчаянно проверял всю ту защиту, что была на меня наложена.

«Барьер воли»… Радужная Сфера…

Все в порядке. Защита стоит.

Ирония ситуации была в том, что это была сложная и хорошо структурированная защита, которая легко отразила бы мощную «доминанту» или любое другое атакующее заклинание. «Длинный язык», которым баловались ученики на первом году обучения, защита бы тоже отразила… вот только я сам снял эту защиту! «Длинный язык» был вплетен в то самое заклинание любования пейзажем, которое я счел местным, тайваньским, наложенным на беседку любезными хозяевами. Оно действительно выглядело как обычное развлекательное заклинание… ровно до той поры, пока ему не открывали дорогу. А вот дальше начинало работать, потихоньку наращивая мощность.

Нет, это была не работа Фана! Чем пристальнее я вглядывался в заклинание, тем яснее видел, что чары, завязанные на воздух, воду и землю, сделанные вроде как в китайской манере, были чуточку иными.

Более изящными, более женственными.

Более ведьмиными.

Это заклинание наложила Арина. Наложила практически мгновенно, в ту секунду, когда мы подошли к беседке, аккуратно вплела в сторожевые и защитные заклинания хозяев, ничуть их не потревожив, да еще и замаскировала под старую местную работу!

Вряд ли это была заранее рассчитанная ловушка на меня. Скорее, на нас обоих. Но и на меня тоже. Не специально ли Арина намекала на гомосексуальность Фана, чтобы в случае чего я списал ее магию, несущую на себе явную женскую природу, на магию женственного мужчины… каким Фан, конечно, не был — поставленный им только что щит был грубым, резким и действенным.

Арина думала не на шаг вперед и не на два или три, а на все десять!

Вместо того чтобы выправлять старые заклинания, я предпочел наложить новое, «ледяную кору», отрубая окутывающие мой разум нити.

— Антон… — жалобно сказала Арина, не делая попыток встать. — За что?

— Не лезь в мой разум, ведьма, — сказал я. — Я сам решу, как мне поступать.

— Антон, но ведь я только хотела… — начала она. К счастью, на этот раз я ожидал, что она попробует заболтать меня, и удар Доминанты бесследно растворился в Радужной Сфере.

— Прекрати! — воскликнул я. — Хватит! Ты проиграла!

Фан стоял рядом, все наращивая и наращивая Щит Мага. И похоже, кого-то призывая.

— Отдай мне ее! — закричала Арина. Она не вставала, но каким-то образом оказалась на ногах, будто сама земля подкинула ее в воздух. Глаза Арины горели, руки были вытянуты ко мне — и я почувствовал, как бумажник дергается в кармане, пытаясь вырваться и улететь к ведьме.

Я ударил Прессом. В любой другой ситуации мне бы хватило чистой Силы, чтобы сбить, удержать и остановить Арину.

Но она тоже была Высшей. И если меня «Фуаран» сделал магом вне категорий случайно, то над собой Арина явно работала долго и упорно. Она отвела мой Пресс взмахом ладони, за ее спиной будто взорвались цветущие орхидеи, а из беседки вылетела балясина. Ох, не зря Фан решил не встречаться в музее!

Я стоял, чуть пригнувшись, и ждал, что последует дальше.

Как ни странно, это была не совсем атака. Арина воспользовалась «тройным ключом» — но такой силы, что вся моя ментальная защита треснула и подалась.

— Пойми меня! — крикнула Арина.

Я ее действительно понимал. Я чувствовал ее боль от содеянного когда-то. Ненависть к собственной самоуверенности и собственной трусости. Нежелание сражаться со мной — и готовность биться до конца.

Но все дело было в том, что я не собирался отдавать ей пророчество, не обдумав этот вопрос как следует.

— Пойми и ты! — отпарировал я, бросая «тройной ключ» в ответ.

Это было самое нелепое сражение в моей жизни. Мы стояли друг напротив друга, переполненные Силой, с дрожащими на кончиках пальцев смертоносными заклинаниями — и не испытывали друг к другу никакой ненависти, понимая друг друга до самых глубин души…

А потом воздух вокруг наполнился хлопками, и из открывшихся порталов стали вываливаться Иные.

Фан призвал Инквизицию.