Дозоры не работают вместе

На опушку, сверкая доспехами, выбрался авангард заспанных солдат – и первые лучи солнца заблестели на их иссеченных шлемах, на заброшенных за спину больших прямоугольных щитах, покрытых молниями и орлиными крыльями. Солдаты шагали вниз по зеленой холмистой равнине, на ходу доедая завтрак, – торопились достигнуть берега Рейна до того, как туда стянутся отряды варваров. Прогрохотал стальной поступью фракийский легион, за ним шли высокие синекожие африканцы с белыми перьями на шлемах. Уже привычные за несколько лет войны к холодным северным лесам, они устало отгоняли руками комариные полчища.

Легат, весь в золотом и красном, выехал вперед на дымчатом сирийском скакуне, взмахнул рукой, указывая направление – вниз, вниз, вниз, мимо дымящейся трясины к изумрудным кронам на высоком берегу реки. Гортанно прокричали команду центурионы, и огромная масса людей качнулась вперед – бурая, многоголовая, шумная. Поплыли вперед золотые орлы, заскрипели тяжелые обозы, защелкали над быками кнуты – быстрее! Пошел, пошел! Сквозь топот и лязг полетели к небу сквернословия галльских возниц, прокладывающих путь для телег по раскисшей, опасно виляющей дороге.

Лес наполнился рокотом, под ногами затряслась земля – и мимо раздавшихся в стороны легионеров проскакали двумя рядами на тяжелых конях закованные в сталь катафрактарии. Сверкнули в алых рассветных лучах тяжелые шлемы, прижатые к бедрам: воины не спешили их надевать, пока не началось дело. Покачивая длинными черными копьями, всадники спускались к будущему полю битвы, окончательно превращая дорогу в грязевое месиво.

На высокий холм над рекой поднялась группа благородных всадников, и среди них молодой император Флавий Юлиан. В лице его читалось лихорадочное предвкушение драки. На плечах – пурпурный, подбитый мехом горностая плащ, на голове – украшенный золотом шлем. Император беспокойно поглаживал короткую русую бороду, из-под ладони поглядывая на дальний берег Рейна, где двигались темные массы германцев. Они вброд переходили реку и торопливо строились в колонны, готовые встретить римлян.

– Кто мне докладывал, что у алеманнов от силы несколько тысяч воинов? – раздраженным тоном спросил император. – У них же раза в три больше людей, чем у меня.

– Варварам не сравниться с вашими легионами, цезарь, – ответил магистр пехоты Сильван. Его загорелое, исцарапанное в драках лицо растянулось в ухмылке.

– Позвольте заметить, – вперед выступил один из легатов, – наши отряды долго шли почти без отдыха и ночью спали не больше пары часов. Не разумнее ли было бы нам сейчас остановить марш и укрепиться на высоком берегу реки? Пусть алеманны штурмуют наши укрепления под градом стрел. Отдохнувшие легионы сметут их, а конница загонит в реку и перетопит, как детей.

– Чего нам ждать? – зло крикнул кто-то из придворных. – Пока мы будем сидеть за частоколом, алеманны подтянут еще больше войск и будут морить нас голодом!

– Конечно, давайте бросимся на них, – ядовито ответили ему, – это же не вы, любезный, поведете легионы в драку!

Цезарь в задумчивости кусал ногти. Военачальники и придворные за его спиной ссорились, поделившись на партию сторонников немедленной атаки и партию окапывания в укрепленном лагере.

В этот момент советник Марк Бруттий подъехал к властителю на своем белом жеребце Румиле и склонился к его уху, не обращая внимания на присутствующих:

– Цезарь, послушай моего совета. Сейчас у нас преимущество, мы можем напасть на варваров, пока они толпятся у реки. Однако мало просто навалиться на них, нужно поднять боевой дух твоих легионов перед сражением. Они и в самом деле устали – но если будут знать, что ты веришь в успех, забудут о гудящих мышцах и пустых желудках.

И Флавий Юлиан отдал приказ готовиться к драке. Рванулись вперед легкие отряды конной разведки, стремительно вынеслись на берег, осыпая издали стрелами неуклюжих косматых алеманнов. Испуганные дикие гуси стаями поднимались над густой травой и улетали вверх по течению реки. Марк Бруттий с императором наблюдали, как несколько разведчиков врага улепетывают через высокую траву к воде.

– Смотрите, одного взяли! – взволнованно воскликнул молодой император.

В нетерпении он ударил пятками коня и поскакал вниз по разбитой копытами тропе. Вся сияющая кавалькада свиты последовала за ним. Влажный ветер с реки бил всадникам в лицо, приносил с собой далекие крики и грохот тысяч пар марширующих ног. Идущие в арьергарде британские легионы приветствовали вождя дружным криком и стуком мечей о щиты.

Лазутчик уже находился под охраной в спешно сооружаемом временном лагере среди обозов. Заросший волосами бородатый варвар в грязном одеянии – такими уже привыкли римляне видеть воинов германского вождя Хнодомара. Допрос был коротким, но интенсивным, и вскоре пленник заговорил – хотя речи его не всем понравились: