Дозоры не работают вместе

Становилось все теплее. Они шли и шли дальше, через цветущие луга и шелестящие рощи, – и воздух, вливавшийся в их легкие, был сладок и свеж. Каждый предмет, каждый цветок был ярким, притягивающим глаз, словно сами свойства материи в этом удивительном краю были иными, нежели в том мире, из которого они пришли. Вдруг наступило понимание: лишь здесь – все настоящее, все правильное, живое; а в нашей привычной реальности, напротив, – блеклое, несовершенное, убогое. Гюнтер с неожиданной тоской подумал о том, что когда-нибудь придется покинуть этот край. Откуда-то из непредставимого далека доносился хрустальный звон, и Маргарет казалось – это звенит само небо. Кошка-олениха осторожно ступала следом за путниками, с любопытством глядя на них, а за нею еще несколько странных животных. Они выходили из травы или выныривали из нор и присоединялись к компании. Их мех переливался на солнце, в глазах, казалось, светился разум.

– Гюнтер, – сказала девушка тихо, взглянув вверх. – Солнце…

Они замерли на вершине холма, темные силуэты на фоне голубого неба, – с поднесенными к лицу ладонями «козырьком». Ярко-желтый пушистый шар солнца лишь отдаленно походил на привычное дневное светило. Он медленно скользил среди редких облаков, он изливал на мир яркий, но не режущий глаза свет. Когда взор привык, Гюнтер разглядел на его поверхности плавающие пятна, похожие на расплавленный воск.

– Это не солнце, Маргарет. Лишь его уменьшенная копия.

Облачко быстро наползло на мерцающий в небе шар огня, и теперь они увидели его отчетливо. «Солнце» составляло в диаметре несколько десятков метров, не более. Оно легко парило на высоте в десять или двенадцать километров, но при мысли о том, что пылающий шар может сорваться и упасть на эту прекрасную долину, у Гюнтера засосало под ложечкой.

– Это не солнце, милая. И не небо, не горы. Мы в искусственном мире. По большей части это иллюзия.

– Неправда, – донесся откуда-то голос, – здесь все настоящее.

Голос принесло ветром издалека, и он походил на шепот травы на лугу. Маргарет от неожиданности подпрыгнула и схватила возлюбленного за руку.

– Наконец-то, – прошептал Гюнтер.

Темная фигурка показалась на сбегающей с холма дороге. Солнце било в глаза, и Гюнтеру пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть хоть что-то. Тидрек шагал не спеша – и вдруг все диковинные животные побежали к нему навстречу. Луговые птицы закружились над ним, громко посвистывая, и даже цветы поворачивали в его сторону свои бутоны.

Фигура в солнечном сиянии приблизилась к путникам, и Гюнтер не смог сдержать изумленный возглас. Перед ними стоял светловолосый мальчишка лет десяти. На нем была школьная куртка с погонами и просторные парусиновые штаны, в карманы которых он глубоко засунул руки.

– Не падай в обморок, Марк Бруттий, – с усмешкой сказал мальчишка. – Я начинаю все сначала, как видишь. А борода… с ней все равно было неудобно есть и спать.

– Я всегда узнаю тебя, Тидрек, – улыбнулся в ответ Гюнтер, – даже если ты перекинешься в грудного младенца, в индуса или каменного тролля.

– Мне не раз приходилось жалеть об этом… но сейчас я рад нашей встрече. Я вышел проводить вас – не хотел, чтобы вы заблудились. Идемте, покажу свой дом.

Они не пожали друг другу рук, отметила про себя девушка.

Вскоре закончилась холмистая равнина, и дорога свернула в лесную рощу. Вековые сосны здесь вздымали могучие стволы высоко к небу. Пахло сухой хвоей и нагретой солнцем смолой. Тидрек шагал молча, под подошвами его ботинок хрустели ветки. «Неужели за этим пацаном мы охотились так долго, – подумала Маргарет, недоверчиво глядя на узкие плечи и белые пушистые волосы на затылке их провожатого. – И это того стоило?»

– Как он назвал тебя? – шепотом спросила она Гюнтера.

– Марк Бруттий. Так меня звали в те времена, когда мы с ним познакомились. У Тидрека тоже были разные имена в разные эпохи. Но в отличие от меня он всегда жил только у себя на родине, среди германцев.

– Я буду называть тебя Гюнтер, хорошо?

Между стволов деревьев мелькнул серебристый блик, еще один… и вот уже за лесом засверкало на широкой водной глади солнце. Глухо вздохнул прибой. Соленый морской ветер коснулся ноздрей.

– Мы почти пришли, – подбодрил мальчишка, – вижу, вы устали, друзья. Скоро вас ждут отдохновение и обед.

Маргарет, которая уже два года работала в начальной школе, подумала, что никто из ее детей не разговаривает так.

А он и не ребенок, глупая.

Они вышли на берег моря и зашагали по песку вдоль линии прибоя. Маргарет сняла туфли и чулки и босиком бежала следом за Гюнтером, со смехом взметая соленые брызги.