Дозоры не работают вместе

Андрей оказался прав. Спустя пять минут из пещеры выбралась смущенная Варя, а за ней следом маленький, едва ли метр двадцать высотой, почти совершенно голый (лишь с тонкой повязкой вокруг бедер) темнокожий старик. Волосы и борода его были густыми и длинными, как пакля. В черной кудели встречались полоски седины, и Яровой с содроганием подумал, что колдун с этой прической очень напоминает миниатюрного Карла Маркса. Руки его с давно не стриженными желтыми ногтями походили на птичьи лапы; в одной из них старый негр сжимал изогнутую палку источенного жуками черного дерева, которую он немедленно наставил на Андрея: не подходи!

– Хорошо, хорошо, – Светлый дозорный сделал шаг назад, – я вообще-то с ней. Мы вместе, Темная и Светлый. Дружба!

– Дружба не бывает с Темный и Светлый, – прошипел старик на плохом испанском.

– Что он говорит? – спросила Варя.

– Не верит, что мы с тобой заодно. Объясни ему, пожалуйста.

Это оказалось непросто. Старик был сильно испуган и плохо говорил по-испански, Варя вовсе не говорила на нем – Андрею приходилось переводить вопросы и ответы и одновременно успокаивать негодующего старикашку. Он успокоился лишь тогда, когда Варя предложила ему доесть остатки курицы. Тот с жадностью набросился на еду, обглодал мясо до костей, а кости забросил далеко в ручей. В тот же миг с ветвей высокого дерева спланировала большая черная птица, схватила одну из костей, на которой оставалось еще немного мяса, и тяжело полетела прочь.

– Мамочки… это же гриф? – сказала потрясенная Варя.

– Что тут странного, подумаешь, гриф, мы же в Латинской Америке, – пожал плечами Андрей, – расспроси лучше о том, что у них тут происходит.

Варя спрашивала, Андрей переводил (отвечать на его вопросы Темный категорически отказался). Старик говорил сперва неохотно, на многие вопросы отвечал туманно – или Яровой просто не мог разобрать его абракадабру. Тем не менее после долгих мучений им удалось понять следующее.

На Кубе не существовало как таковых Дозоров или какого-то их подобия – во всяком случае, старик об этом не слыхивал. Светлые и Темные враждовали, но в силу местного мягкого климата и добродушного менталитета кубинцев вражда редко оборачивалась серьезными драками и тем более смертоубийством. Плетением интриг и выстраиванием коварных планов увлекаться было попросту некому. Маги занимались каждый своими делами, органично встроенные в жизнь острова, и не стремились к конфликтам – хотя современная жизнь и становилась все более беспокойной. Все население Кубы – потомки иммигрантов из Европы, Африки, Китая и других стран (индейцы, когда-то населявшие остров, полностью погибли в стычках с испанскими колонизаторами или от завезенных ими болезней). Иммигранты принесли сюда свои национальные привычки и проблемы, но после сотен лет жизни в солнечном и спокойном краю на берегу моря перемешались и успокоились, превратились в беспечных и беззлобных любителей рома, сигар, танцев и легкой музыки.

Когда на острове приключилась революция, кубинские Иные отнеслись к ней равнодушно. Лишь единицы примкнули к восставшим – или к контрреволюционерам. Светлые и Темные весной 1959 года собрались каждый на свой конгресс (так тут назывались съезды) и, обсудив произошедшее, приняли решение держать нейтралитет. Матомбо (так звали старика) был на конгрессе Темных в окрестностях города Санта-Клара и помнит, с каким единодушием маги отказались поддержать предложение прибывших из США эмиссаров, склонявших кубинцев к активной поддержке бежавшего диктатора Батисты. Старенькие негритянские ведьмы, ворожеи, деревенские шаманы, гадающие на внутренностях лошадей, – для них были непонятны высокие политические интересы и мировые конфликты. А потом люди Фиделя Кастро окончательно рассорились с американцами – и те перестали приезжать на остров со своими предложениями. Жизнь Матомбо потекла по-прежнему.

Что-то странное начало происходить в начале прошлого года. На острове появилась какая-то сила, прежде дремавшая, но теперь пришедшая в движение. Это ощутили сразу все Иные. Вначале что-то случилось с Сумраком. Он испортился. Туда стало попросту неприятно входить.

– Это точно, братец, – подтвердил Андрей. – Протух совсем ваш Сумрак кубинский.

Затем в одну ночь исчезли несколько колдунов большой силы. Старый друг Матомбо – Хуго Рамирес из города Гуинес, когда-то давно инициировавший его, был найден мертвым спустя неделю после исчезновения в реке Сан-Хуан. Матомбо целый месяц плакал после этого! Кто-то бежал с острова на материк – в Колумбию и Мексику. Два Темных колдуна из восточной части Кубы проходили через деревню Матомбо и признались ему, что решили бросить все и уйти. Нет, никто им не угрожал персонально, однако недвусмысленный сигнал о том, что на острове появилась некая жестокая и злобная сила, убирающая конкурентов, они восприняли однозначно.

– Матомбо плакал. Матомбо ругался, очень ругался! Но Матомбо не мочь уйти совсем-совсем с Куба. Здесь дом. Здесь прошла жизнь. Здесь душа пустила корни.