Дозоры

Слушая этот сюрреалистический диалог, я озирался по сторонам. Двуединого нигде не было. Он не гнался за машиной, он не бежал рядом по тротуарам.

– Папа, проверь крыши, – вдруг сказала дочь.

Это был не самый красивый и туристический район Санкт-Петербурга. Но все-таки и не новостройки. Дома вокруг были старые, как минимум начала двадцатого века. Разноэтажные, с самыми причудливыми крышами – и более плоскими, и крутыми, с мансардами, башенками, узорчатыми фронтонами.

– Нет… – сказал я. – За нами не гонятся.

– Этого не может быть! – воскликнула Светлана. Снова резко свернула в совсем уж узкий переулок. – Они тут, тут!

С этим я был совершенно согласен – Двуединый где-то рядом. Но он за нами не гнался. Двигался впереди, заманивая нас куда-то? Влияя на Светлану, заставляя ее следовать в нужном направлении? Тоже возможно. Все возможно, но если отбросить невероятное, то ответ очевиден.

Я нырнул обратно в машину. Потер пальцем кожаное сиденье под детским креслом. Улыбнулся мальчику, внимательно следившему за моими действиями. А потом развел руки – двери распахнулись, и мои маленькие соседи вылетели из машины вместе с креслицами.

Переулок, по которому мы ехали, был очень, очень узким. Оба креслица врезались в стены домов.

– Папа! – закричала Надя в ужасе.

Светлана резко затормозила. Непонимающе уставилась на меня. Я смотрел на женщину. Та хмурилась, терла двумя пальцами лоб. Это никак не походило на поведение матери, у которой только что вышвырнули из машины двух детей.

– Машина не новая, детские кресла тоже, – сказал я. – Но на сиденьях нет следов от кресел, их только что поставили. Гони!

Светлана покачала головой, в ужасе глядя то на меня, то назад. Я тоже обернулся – кресла лежали на снегу, у одного расплывалось красное пятно.

– Антон… Антон, мне кажется, ты ошибся… – тихо сказала Светлана.

– Я не ошибся, – упрямо сказал я. – Женщина, это ваши дети?

Женщина клюнула подбородком – и завалилась на «торпеду».

– Она сознание потеряла! – воскликнула Светлана.

– У нее шок от оборванного контроля! – ответил я. – Она марионетка! Ею управляли!

– Кто? – закричала Светлана.

– Эти… дети! – Я мотнул головой. – Это они – Двуединый!

Светлана заглушила мотор.

– Я так не могу! Я должна проверить!

– Огненный дождь прекратился, – задумчиво сказала Надя.

– Мог просто бензин закончиться. – Светлана вылезла из-за руля. – Я проверю…

– Стой! – Я выскочил следом. Поймал ее за руку.

Мы стояли возле машины, закупорившей собой весь переулок. За нами лежали два детских кресла, из одного торчала неподвижная ручка.

– Ты убил детей, – тихо сказала Светлана. – Ты…

Я поднял руку – и вал Силы покатился по переулку. Грубая, ненацеленная энергия. Простейшее заклинание – Пресс. И что особенно важно – остановить его можно только таким же простым методом. Выбросом чистой Силы.

Светлана смотрела на меня, закусив губу. Я чувствовал, что она мне не верит. Что ей сейчас безумно хочется остановить Пресс и кинуться к креслам, посмотреть, что там с детьми, попытаться им помочь…

Она мне не верила. Но ждала.

Пресс полз по переулку мутной дымчатой волной – это неторопливое и не слишком эффектное заклинание. За ним оставался ровный сверкающий снег, выглаженный до зеркальной глади. Кое-где попадались сплющенные, похожие на рисунок пивные банки. В одном месте – стеклянная аппликация бутылки. Еще в одном, после легкого хруста, образовалась проекция мусорной урны на плоскость, совершенно лишенная объема, спрессованная и вдавленная в асфальт.

Я как-то отстраненно подумал, что если действительно ошибся, то сейчас переулок станет похож на фильм ужасов. И что у меня последний шанс остановить Пресс. А еще я понял, что останавливать его не стану.

И в ту же секунду, когда Пресс готов был перемолоть и креслица, и детские тела, за мутной волной что-то взметнулось, дернулось, изменяя форму и размеры. Встречный толчок Силы – и мое заклинание исчезло.

Как и кресла с детьми. Вместо них стояли Светлый маг Денис и Темный маг Алексей.

Или правильнее будет сказать – их оболочки?

– Как понял? – спросил Денис. Голос у него был тот же, что и раньше. Ровно тем же тоном он говорил мне в офисе: «Здравствуйте, Антон». Парень он был вежливый, но ко всем предпочитал обращаться по имени.

– По комплексу причин! – выкрикнул я.

У меня изо рта шел пар. У Дениса – нет.

– Денис, если ты меня слышишь, – сказал я. – Если ты где-то там еще жив… пытайся сопротивляться! Это сумрак. Это еще одно его проявление. Ты можешь бороться…

Денис засмеялся.

– Городецкий, ты так себя ведешь, будто меня злой маг воли лишил. Все совсем иначе, Городецкий! Я впустил его в себя!

Он протянул руку Алексею, тот шагнул с тротуара на проезжую часть. Маги взялись за руки.

– А теперь мы одно целое! – добавил Алексей.

Ну, все понятно. Обычный словесный понос одержимого. «Я сам впустил это в себя!», «Теперь я стал сильнее, мудрее и не потею!», «Когда я позволил Темному думать за меня – мир стал прост и понятен!».

– Как же я рада, Антон, – сказала Светлана и взяла меня за руку. – Как же я рада, что ты был прав!