Дозвониться до небес

– Вот, смотри сколько украшений. Забери себе, что понравится. Я тебя очень прошу. Я не смогу это продать. Я не хочу, чтобы кто-то чужой это носил. Они мамины.

Мне было от чего смутиться.

– Арс, я не могу. Они дорогие. И взрослые. Ты бы лучше отдал ювелиру и переплавил. Цепочку себе, что ли, сделай.

Он невесело усмехнулся.

– В такой цепи только негры ходят.

– Негры теперь ходят в одной трети штанов, чтоб трусы видно было. И вообще, ты что – нацист?

– Нет. Просто у меня ум есть. В отличие от некоторых. Вот. Забирай. Подрастешь – носить будешь.

Отказать было сложно.

– Ладно. Как бы на хранение. Если что, я тебе их верну.

– Не надо. Я их видеть не могу.

– Ты и меня не захочешь видеть в этих украшениях.

– Не глупи. Я всегда рад тебя видеть. И слышать. Но мне не нравится, когда ты не слушаешься.

Он говорил со мной так, будто вдруг стал старше. Как будто я маленькая глупая девочка, а он – как мой сильно старший брат.

– А как со школой? – спросила я.

– А что с ней? Осталось всего ничего. И бабка там с кем-то договорилась насчет меня. Так что все неплохо.

«Неплохо» заключалось в полной приватизации Арсения бабкой. Она быстро решила все вопросы на правах единственной близкой родственницы. Она оформляла какие-то важные документы, изредка привлекая внука, чтобы тот расписался на очередной правоустанавливающей бумажке. Она даже переговорила с директором школы, без труда доказав ей, что мальчик травмирован трагедией настолько, что временно о посещении школы просто не может быть и речи.

– Да он и так у нас нечастый гость. Ничего, когда оправится, тогда и придет. А итоговые отметки мы ему так поставим. Как бы авансом. Главное, вы контролируйте, чтоб он домашние задания выполнял. А вот экзамены без вашей помощи ему не сдать. Но вы же ему посодействуете? Ну, я так и подумала. Так что вы сказали, уважаемая, насчет моего мужа? Стоит ему бросать работу в конструкторском бюро? Все-таки столько лет отпахал, страшно так, а как же пенсия?

– Как решил, пусть так и делает. Ремонтная мастерская – то, что ему нужно. Скоро столько машин придется чинить – страсть. Так что не сомневайтесь. С голоду не помрете.

Совет

Есть множество объяснений, почему соль так легко впитывает слова. Мне лично непонятно, как это происходит, но следует помнить, что если самому заговорить кухонную соль на здоровье и благополучие, то при каждой готовке еды вы будете прибавлять себе желаемого.

Глава 16 Жизнь – дерьмо, но я с лопатой

– Ты как? Ничего? Зайти можно? – пробасил верный Борька.

– Заходи, – Арсению не слишком хотелось общаться, но, как ни крути, пора было выныривать из добровольного заточения.

– А бабка дома?

– Дома. Куда она денется. Но ты не боись, ей не до нас, у нее очередь. Всем от нее что-то нужно. Не старуха, а черт знает кто. С утра пораньше деньги шинкует. Словно с ума сошла. Убей не пойму зачем ей столько. Не болеет, а на похороны давно отложено. Прикинь, вчера мне шмотки для гроба показывала, чтоб не перепутал, в чем ее на тот свет отправлять.

Арсений почти не запнулся на словах «похороны» и «гроб». До этого момента он избегал говорить на тему смерти.

– А мне понятно, – вдруг встрял Борька. – Она же понимает, что тебя, лоботряса, обеспечить на всю жизнь надо. Ты не обижайся, но все уже с универами определились. Знают, куда поступать. И многие даже подрабатывают. А ты – как говно в проруби.

– Ты что обзываешься? – искренне удивился Арсений. – Я тоже про универ думаю. А ты в какой поступать будешь?

– Тебе туда не светит, – сурово приговорил Борька.

Арсений расстроился. Он минуту назад придумал поступать вместе с другом за компанию.

– Мне в армию не идти.

– Ладно, фиг с армией. Что делать-то будешь после экзаменов?

– Осмотрюсь немного. Работать пойду.

– Куда? Кому и где охота с тобой возиться? Ты же делать ничего не умеешь.

– Слушай, – разозлился Арсений, – я думал, ты мне друг! Я думал, ты меня утешать пришел. Поддержать в беде и все такое. А ты…

Борька поджал губы и раздумывал, как быть. Он знал, что по сути абсолютно прав – Арсения не ждали ни на одной работе. Но вроде как неловко получается – у человека горе. А он ему правду в глаза говорит. Неприятную, но правду.

– Ладно. Не обижайся. Я действительно волновался, как у тебя дела. Ты ничего, нормально выглядишь.

– А ты ожидал увидеть ходячий труп? – огрызнулся Арсений. – Да пошел ты со своими утешениями!

Помолчав немного после неудачного начала разговора, друзья рассеянно поглядывали по сторонам. Арсению уже было понятно, что его ответ не благоприятствовал продолжению прежних легких отношений. А Борька сокрушался, не умея придумать что-то утешительное.

– А Вовка снова с Веркой разосрался, – нашелся он и снова надолго замолчал.