Дозвониться до небес

мирному обоюдовыгодному соглашению. Вследствие которого больше никто бабку не тревожил. Более того, вся братия записалась к ней в постоянные клиенты. Арсений иногда сталкивался на крыльце с очередным бандитом, мечущимся в ожидании назначенного времени.

Некоторые выскакивали после общения с бабкой счастливые до безумия, а с другими дело обстояло иначе. Они мрачно вываливались на улицу, не понимая, как жить дальше. И жить ли вообще.

– Ладно, не куксись. Хотите, фокус-покус покажу? – после небольшой паузы заявила нам бабка.

Конечно, мы закивали головами. Фокус-покус – это всегда интересно.

Бабка уставилась на настенные часы. Круглые, в деревянной рамке, на циферблате – корабль старинный.

Мы замерли. Секундная стрелка вприпрыжку неслась по кругу. Мы перевели дыхание, решив, что ничего интересного не происходит и не произойдет.

– Ой! – вырвалось у меня, когда стрелка судорожно задергалась на месте и притормозила.

– Батарейка садится, – робко предположил Арсений.

– Ага. Именно так. Садится. На жопу она садится – устала, бедная, – тихо веселилась бабка.

Стрелке надоело движение, и она остановилась. Совсем. Напрочь.

Мы снова вздохнули.

Часы умерли. Молчание длилось довольно долго.

– Времени больше нет, – нервно пошутила я.

– А как ты…

– Жизнь – дерьмо, но я с лопатой, – невпопад заявила бабка. – По большому счету, все, что я делаю, ерунда на постном масле.

– Дерьмо разное бывает. Если оно жидкое – лопатой не обойдешься! – встряла я.

– А что тогда не ерунда? – без особого энтузиазма поинтересовался Арсений из вежливости.

– Когда я объясню тебе, как мир устроен, то ты сам изумишься, до чего все просто. Но и для таких, как я, есть вещи полностью непостижимые.

– Например, устройство мобильника? – просто так для поддержания разговора произнес Арсений.

Тут до меня кое-что дошло, и я задала вопрос:

– А зачем вы это с часами проделали?

– Затем, что иначе его, – она кивнула в сторону Арсения, – не заинтересовать. Тебя – можно. А его – нет.

– Ну и как, ты заинтересовался?

Арсению не хотелось признаваться в поражении.

– Если бы ты мне показала этот фокус лет пять назад – другое дело. А сейчас мне хочется разобрать часы и выяснить, как ты это сделала. Борьку бы позвать. Он вмиг сообразит.

– Валяй. А заодно и меня разберите на молекулы. Может, поймете, в чем секрет, – бабка демонстративно обиделась.

– Арс, не выпендривайся. Тебя спросили, а ты фигню городишь. Так нечестно!

Он хотел, как обычно, перевести разговор на другую, более понятную тему. Но мы с бабкой уставились на него, как две голодные совы, и ждали внятного ответа.

– Ну, было бы прикольно так же делать. Ребята бы удивились.

– Здрасьте посрамши, – развеселилась я.

Бабка тихо застонала. Меня продолжал разбирать смех. Бедная бабка. Никакого уважения и преклонения перед талантом.

– У вас с ним ничего не получится. Для него магия – это только фокусы, типа кролика из цилиндра, с подробной инструкцией, как это делать.

Бабка агрессивно подергала себя за мочку уха. Здоровенного, надо сказать, но вовсе не музыкального. Вероятно, природа одарила ее такими просторными лопухами в качестве компенсации за маленький хрящеватый нос.

– А я знаю, в чем дело! Если бы вам было шестнадцать и ноги от ушей – он бы поверил!

Пока я кривлялась и несла чушь, сравнивая бабку с известными фотомоделями, Арсений вдруг подумал, что бабка некрасивая, но какая-то породистая. Попытался обнаружить свое отражение хоть на каком-то предмете, чтоб определить, есть ли в нем крупица бабкиного величия. С отражением не срослось – зеркала поблизости не было. Тогда он на ощупь обследовал свой нос, примерно такой же, как и у старухи. Потрогал уши, они оказались маленькими. Наверное, это красиво. Потом Арсений вспомнил, что у него достойные внимания глаза, выразительный рот, ну и волосы тоже вполне приличные.

– Тебе, хороший мой, учиться надо. Попомни мое слово, скоро наступят времена, когда одними деньгами сыт не будешь.

Арсений несказанно удивился. Я – тоже. Мы оба не поняли, о чем она говорит. Бабке наше недоумение было приятно.

– Если я вам скажу, что скоро мир перевернется вверх тормашками, вы тоже поверите?

– А мне по барабану, куда он перевернется. Для меня он и так уже кверху жопой, – буркнул Арсений.

– Тьфу на тебя, паразит. Тебе не нравится жить со мной? Так это беда поправимая. Хошь, в детдом сдам? Хоть завтра?

– Староват он для детдома. Он по сути уже самостоятельный, – намекнула я. – Дееспособный. Частично. Местами.

– Ага. И я знаю, какими именно, – сострила бабка.