Драфт. Часть первая: build (СИ)

И уж совсем стало обидно, когда девушка поняла, что вырвавшись со взлетки и оказавшись, наконец-то, в небе, она совершенно ничего не увидела. Большие окна, в которые она, было, приготовилась смотреть, оказались затемнены полностью. И даже барьер, отделяющий ее от впередисидящего пилота, почернел настолько, что Грегори виделся ей едва различимым силуэтом. А уж, что там была за открывающаяся панорама в лобовом стекле перед ним, тем более скрывалось во тьме.

— Грег, а почему вы затемнили окна?! Я так мечтала увидеть купол снаружи! В лайнерах, на которых я только и летала, вообще окон нет! — Кэти почувствовала себя ребенком, у которого отобрали давно обещанную и только что подаренную игрушку.

— Так положено по технике безопасности. По статистике девяноста восемь процентов горожан имеют очень сильно развитую агорафобию, — голос молодого человека был спокоен, но вот в его эмоциональном фоне Кэти почувствовала смех. Видно своими несдержанными высказываниями она ему тоже напомнила обиженного ребенка.

— Вам смешно?! А я, может, о том, чтоб увидеть настоящий мир с высоты, мечтала много лет! В играх же никто от открытого простора с ума не сходит, а почему тогда в реальности это должно произойти? — все еще обиженно, но все же уже с большой заинтересованностью в теме, спросила его девушка.

— Что вы, Кэтрин! Мне совсем не смешно. Просто ваша реакция на темные окна была очень предсказуема. Почти каждый из тех моих пассажиров, кто летит впервые, также обижается на это. А с виртом, насколько я знаю, сравнивать в данном случае нельзя. Там каким-то образом ведь оцифровывается сознание, так, что и восприятие действительности идет совсем по другому, — вполне доброжелательно стал объяснять Грегори. Его эмоции, растеряв насмешливость, вторили этой доброжелательности и излучали в сторону девушки довольно сильную симпатию. Так что Кэти решила, что пора заканчивать с обидой полностью.

— А если приоткрыть совсем немного? — попробовала она воспользоваться расположением мужчины.

В эмоциях его опять шевельнулся смех, но на просительный тон он все-таки повелся:

— Ладно. Только сначала пробуйте выглянуть очень аккуратно. И если почувствуете, что вам становится плохо, сразу говорите.

Следующую минуту, затаив дыхание, Кэти наблюдала, как посередине окна, что было от нее справа, чернота растворяется, открывая светлый пятачок, размером не больше ее же ладони. Так и не вспомнив по ходу, что можно уже дышать, Кэтрин припала глазами к просвету.

И что? Да, в общем-то, ничего… нужда в дыхании отпала полностью, сердце, зато, погнало вскачь, а волосы на голове зажили своей жизнью.

— Кэтрин, вы как?! — привел ее в чувство взволнованный и озабоченный голос пилота. А взгляд уловил затягивающийся голубой пятачок на черном стекле.

— Нет! Грегори, прошу вас, не убирайте! Во второй раз у меня точно получится! — взмолилась девушка, и, уловив в эмоциях мужчины колебание, продолжила уговоры еще более жарко и просительно:

— Ну, пожалуйста, пожалуйста! Я очень аккуратненько! Вот увидите — все будет хорошо!

А когда светлое пятно увеличилось до прежних размеров, действительно очень осторожно приблизила к нему свои глаза. И преодолевая тошноту, периодически зажмуриваясь, стала разглядывать то, что было за стеклом. Впрочем, не переставая себя еще и убеждать, что она просто в вирте.

Уж неизвестно, что ей помогло — самовнушение или то, что она прикрывала каждый раз глаза, стоило ей почувствовать надвигающееся головокружение, но через несколько минут Кэтрин почти притерпелась к новым для нее ощущениям.

А за окном тем временем проплывала громада города. Конечно, серый цвет монолитов и грязно-желтые клубы воздушных нечистот, плавающие между ними, красивыми не выглядели. Но вот вся картина в целом со стороны, однозначно, смотрелась грандиозно: чередование прямых граней гигантских строений, укрытые бликующим на солнце стеклом оранжерей по их верху и «мыльный пузырь» прозрачного переливающегося купола. И уж тем более захватило дух, когда стало понятно, что малюсенькая движущаяся точка, отражающаяся на отзеркаливающей защитной глади, это тень их аэромоба.

— Я специально приблизился к городу так близко, насколько это дозволяется правилами. Мы сейчас где-то в километре от него. Это очень близко и только благодаря нашим весьма незначительным габаритам! — стал объяснять Грегори девушке, когда та восторженно объявила, что просто потрясена увиденным.

А когда громада города сдвинулась к ним за спину, и глазам открылся воистину величественный простор, Кэти, видимо, совсем притерпевшись, на него почти никак и не отреагировала. В смысле — никак, это значит без тошноты и головокружения, а вот подавивший все остальные чувства неимоверный восторг от увиденного, накрыл ее с головой. И даже опять забурливший смех в чувствах Грегори, который, слушая ее восклицания и междометия, похоже, едва задерживался, чтоб не рассмеяться в голос, Кэти совсем не задевал. Поскольку, как было сказано выше, места для каких-то еще переживаний и чувствований в ее разуме не осталось — все захватил вид, открывшийся ей из окна.