Драго (ЛП)

Демонический человек вошел в комнату, осторожно подкрадываясь к ней, словно она была его добычей.

Уверенная в грядущей смерти, она стояла, сильная и готовая встретить своего убийцу.

— Катарина…

Ее кожа стала такой же холодной, как и его голос. С трудом сглотнув, она поняла, что ее время пришло.

— Почему бы тебе не спросить Амо, что случится, если ты поставишь под угрозу мои отношения с Хлоей? — На этот раз его голос был более холодным.

Теперь Амо наконец-то зашевелился, встав с дивана, на котором он лениво сидел, его беспечное поведение быстро сменилось замешательством от происходящего.

Она была в таком же замешательстве и смотрела на Амо, прежде чем ее глаза снова обратились к бугимену.

— Амо запрещено видеть ее, говорить с ней или находиться в ее присутствии, потому что он думает, что его любовь к ней и ненависть ко мне могут встать между нами. — Лука посмотрел на него, на этот раз с презрением в глазах. — И теперь он стоит здесь, только живой, потому что я не смог бы смотреть на ее прекрасное лицо, если бы убил его.

Холодные кости в ее теле начали легонько дрожать.

— Оставь нас, — потребовал он от Амо.

Однако Амо не двинулся с места. Защитное выражение окончательно скрыло его лицо.

Она знала, что бугимен даст только последнее предупреждение.

— Уходи. Сейчас же.

— Все в порядке, — сумела сказать Кэт, заверив его в надежде, что с ней все будет в порядке.

Амо медленно и, казалось, с сожалением вышел из квартиры, закрыв за собой дверь и оставив Кэт наедине со своим демоном.

— Я думаю, ты приняла мою доброту за слабость, Катарина. — Лука протянул руку и взял ее за подбородок с легким усилием, как в первый раз, когда они встретились. — Или ошибаешься, что у меня вообще есть доброта.

— Это ты ошибаешься… — прошептала она с дрожью, уже зная, что в нем нет доброты. И наконец, правда вышла наружу, поскольку ей потребовалось все, чтобы произнести следующие слова: — Ты напоминаешь мне моего отца. Я вижу его в тебе, и именно поэтому я считаю, что вы убийца.

Его брови слегка сошлись.

— Ты думаешь, что я - Ван-Шот?

— Да, — провозгласила она, услышав то, что, по ее мнению, было прозвищем убийцы.

Холодная ярость, казалось, рассеялась в любопытство, когда он ослабил свою хватку на ее подбородке.

— Почему?

— Потому что Тодд ослушался тебя, и Хлои не было на свадьбе. Мне это не кажется совпадением.

Его хватка снова сжалась.

— Когда я убиваю одного из своих неспособных солдат, это не пуля, Катарина.

Она увидела в его глазах злобу, которая показала ей, почему он напоминает ей отца и почему она считает их одним и тем же. Однако она также видела в них правду, не имея необходимости лгать ей одной в этой комнате.

— А Хлоя? — не могла не спросить она.

— Если Хлоя поехала бф, то Амо не смог бы, а я хотел, чтобы он поехал на свадьбу и был вынужден смотреть, как его дядя женится на Лучано. — Видя ее растерянное выражение лица, он продолжил: — В наказание за то, что он почти сломал все кости в теле Ангела.

Она облизала свои сухие губы.

— О.

— Ты не выглядишь удивленной, — заявил Лука, приподняв ее подбородок повыше, чтобы прочитать ее лицо.

— Ангел... уже сказал мне.

Улыбаясь, Лука отпустил подбородок.

— Амо ведь не знает, что ты знаешь?

— Нет.

В его взгляде, которым он продолжал смотреть на нее сверху вниз, было что-то вроде удивления.

— А Драго?

— Нет, — ответила она, храня секрет, о котором узнала на следующий день после встречи с Амо. Ангел наконец-то рассказал ей, желая, чтобы она знала, чтобы она его опасалась, но, помня, как он вел себя с Тенью, она знала правду.

— Он не злой, — и, как ее брат Матиас, он был... — просто сломлен.

И теперь я знаю почему.

В Луке была сущность, которая была «всезнающей», как будто он мог читать мысли или видеть будущее. Это была интуитивная способность, превосходящая его годы, которая должна была быть неизвестна человеку, но вот он здесь, живое доказательство того, что такое существует.

— Амо исцелится, когда будет готов, но другие никогда не получат такой возможности. Можно исправить поломку, но нельзя исправить уничтожение.

Одна слеза навернулась ей на глаза и упала на щеку, она знала, что ее слова верны для тех, кто ходит по этой земле с такой же болью, как у Матиаса. Самое печальное, что они часто прятали эту боль за смехом или харизмой, но в конце концов тьма брала верх над ними, поглощая их, пока они не могли больше терпеть...

***

—Не плачь, Катарина, ведь нам нужны такие мужчины, как он, чтобы уравновесить таких, как твой отец... — Протянув руку, он вытер слезу холодным пальцем. — Я... — Затем он вытер соленую жидкость между пальцами, после чего окинул ее еще одним всезнающим взглядом. — ... и Кассиус.

Ее сердце мгновенно опустилось обратно на пол.

— Как ты…

— Ты не можешь скрыть чистое зло. Даже в образе мальчика. — Бугимен вернулся в мгновение ока, показав ей то же самое зло. — Надеюсь, мы достигли взаимопонимания, Катарина. Ты мне нравишься, но не настолько, чтобы я не убил тебя, если ты еще раз так заговоришь с Хлоей.