Dragon Age: Плохая Концовка

— И даже больше, — разворачиваю её лицом к себе, получая возможность оное оценить. И оценка моя была отнюдь не худшей. Нельзя было сказать, что девушка — ослепительная красавица, но её мордочка была достаточно миловидной и приятной глазу, чтобы мои намерения остались тверды, назовём это так. — Скажи мне своё имя, маленькая волшебница, — одной рукой нежно поправляю прядку её волос, пока вторая начинает ослаблять завязки мантии на её спине.

— Наставник говорил, что демоны коварны и у них нельзя идти на поводу, — в ответе не было явно выраженного сопротивления, скорее затуманенное сознание пыталось цепляться за привычные истины.

— Значит, я должен прекратить? — склоняюсь к ней так, что между нашими губами остаётся не более толщины указательного пальца, в то время как моя левая рука уже провокационно скользит по ложбинке между её ягодиц, проминая тонкую ткань, но не нажимая на кожу под ней.

Этот сон и так должен был стать пикантным, насколько хватило бы духа и решимости подсознанию юной и совершенно неопытной в такого рода делах ученицы Круга, а моя Воля окончательно подавила всякие нормы приличия, вбитые обществом в голову этой глупышки, просто заставив ту о них не думать, полностью отдавшись возбуждению. Так что тихий ответ «Н-нет» из уст девочки, умудрившейся так сильно пожелать призвать высшего демона, что тот действительно это услышал, был закономерен, и в следующий миг она получила, возможно, первый поцелуй в своей жизни.

Закончив играть в прелюдию, я Волей развеял как свою одежду, так и её мантию, тут же подхватывая обнажённое тело за мягкую попку и заставляя прижаться к себе. Язычок чародейки оказался пассивным и неумелым, а тело слишком худым даже по эльфийским меркам — последствия опеки храмовников, — но меня это мало волновало. Образ, воплощение — и между полками встаёт удобная кровать с чистым бельём, куда сразу же и оказывается уложена моя жертва. Поцелуй прерван, и я позволяю себе обозреть доставшуюся мне красоту. Выпирающие рёбра, тазовая кость, угловатые плечи и маленькая, но уже вполне сформированная грудь, подтверждающая, что, несмотря на худобу на грани истощения, волшебница передо мной была уже достаточно взрослой. Портит ли её истощение? Нет. Но добавить в планы чуть больше нежности и ласки определённо стоило.

— Так ты назовёшь мне своё имя? — мои ладони скользят по её голеньким бокам, чтобы упереться в подмышки и мягко, но настойчиво начать задирать её руки кверху.

— М-м, нет, нам запрещено, — фоня застарелым и въевшимся в саму суть страхом перед тем, что нас застукают храмовники, закусила нижнюю губу остроухая малышка, отчаянно зажмурившись.

— Вот как? — улыбаюсь, уже закончив заводить её руки за голову и теперь имея возможность любоваться особенно эротичной позой полной беспомощности. — Ну что же, раз твои верхние губки оказались такими несговорчивыми, возможно, нижние помогут мне добиться ответа? — и, не дожидаясь её реакции, опускаюсь на колени перед краем кровати, чтобы следующим движением подтянуть к себе её попку и то, что находится между ножек.

Мы были во сне, так что беспокоиться о гигиене не приходилось, и даже вялая попытка спохватившейся девушки зажать колени оказалась совершенно бесполезной. Не могла не оказаться, если уж на то пошло. А вот нечего было звать демона Желаний, желая узнать на собственном опыте, чего же такое он имел в виду, говоря о том, что давно не видел нормальных женщин, и предлагая своё покровительство юным эльфийкам. Вот честное слово, чем больше проходило времени и чем дальше я заходил, тем отчётливее становилось заметно это желание моей собеседницы. Хотя и других там хватало… в том числе и сбежать от стыда, но кто же её пустит?

Щёлочка молоденькой магессы была возбуждающе гладкой и нежной, без малейшего следа пушка, каковой принимается расти у людей, когда юница начинает превращаться в женщину. И, надо сказать, мой первый поцелуй этого запретного места вызвал очень бурную реакцию. Пространство сна огласил умоляющий возглас не делать этого, в котором сплелись и стыд, и паника, и похоть, и просьба продолжать… Само собой, «услышал» я лишь последнее.

И я продолжил, ласково, но неотвратимо изучая губами её маленькое женское сокровище. Малышка изгибалась, пыталась отползти, ёрзая локтями по простыням, сжимала бёдра, даже пробовала отпихнуть меня, впиваясь изящными пальчиками мне в волосы… Но всё было тщетно. Потоки её же собственного наслаждения придавали мне сил, как буквально — потоком энергии, так и в переносном смысле — даря уверенность, что я всё делаю правильно. А ещё благодаря им я буквально в каждый момент времени знал, куда и как лучше всего надавить, как сложить губы во время поцелуя её маленькой горошинки, как провести языком… И вот я уже проник глубже, чувствуя, как девочка совершенно сдалась, уже не отталкивая, а сама неосознанно вжимая мою голову в свои девственные половые губки. Первый оргазм остроухой волшебницы был близок, и я не преминул ей его подарить.