Dragon Age. Тевинтерские ночи

И демон от напряжения скривил губы. Вот и Шейд судорожно затряслись и с пустыми глазами подняли свое оружие.

– Создатель, нет… – прошептал Сатерленд.

Он знал, что демоны способны манипулировать людьми и настраивать союзников друг против друга. Вероятно, именно так Сожаление поступило с кастеляном и его помощниками. Сатерленд невольно подумал, что скорее пригвоздит себя к стене и позже пожалеет об этом, чем навредит друзьям.

– Их сожаление будет нарастать! – рассмеялся демон. – Вперед, срази их – и станешь моим!

По его сигналу Вот и Шейд повернулись. Лица их исказились, словно вместо Сатерленда они видели нечто ужасающее.

Сожаление улыбнулось чересчур широко:

– Ты знаешь, что я победил. Чем ответишь?

– Эй, болван! – окликнули его.

Демон рыкнул и посмотрел наверх: его глазам предстали две фигуры на балконе второго этажа. Слева, с опущенным шлемом на бледном лице, стояла Рэт, гном-оруженосец Сатерленда, держа нечто, завернутое в ткань, длиной почти в треть ее роста. Рядом стояла еще одна гномка, в короткой кирасе и длинных кузнечных перчатках, с рыжими волосами средней длины. К повязке на ее голове крепился странный защитный полушлем.

Обе ухмылялись.

– Мы получили ваше сообщение! – воскликнула Дагна, бывшая чаровница Инквизиции.

– Давайте! – закричал Сатерленд.

Рэт сбросила свою ношу – большую стеклянную амфору – с балкона. Падающая емкость гудела, внутри нее рассерженно клубилось желто-черное облако.

Сатерленд схватился со своими друзьями.

Сожаление поймало двумя лапами амфору и торжествующе расхохоталось, глядя вверх. Но ликование было преждевременным. Начертанная Дагной руна на донышке амфоры вспыхнула красным – и емкость раскололась: в морду чудищу полетели осколки и злобные насекомые.

И начался полный хаос.

Если удар меча Сатерленда ослабил концентрацию Сожаления, то пчелы Рэт окончательно разделались с ней. Демон – бушующая ослепленная масса – так и вертелся. Сломанная мебель, которая преграждала выходы из ротонды, рухнула на пол; несколько клеток сорвались с потолка, разбились о стол, и повсюду оказались разбросаны конечности.

– Что за?!. – вскричала Шейд, придя в себя и обнаружив на своих коленях чью-то оторванную ногу.

– Рад, что ты очнулась! – ответил Сатерленд и быстро наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Шейд сгребла его в объятия, закрыв глаза. Казалось, ей нужно было убедиться, что он настоящий.

Позади них, держась за голову, сел Вот. Сожаление превратилось в месиво из глаз и лап, вокруг которого витали пчелы. Дагна метала в него с балкона руны молний, Рэт опрокинула через перила книжный шкаф – Вот увидел, как тот приземлился на тварь с глухим стуком. Сатерленд и Шейд целовались. Два выхода из ротонды были свободны. Фреска выцветала на глазах.

Поднявшись, Вот направился к двери.

– Здесь он сильнее всего! – рявкнул он, сосредоточившись на самом главном. – Выманим же его отсюда!

– Что? – спросила Рэт, удерживая стул на краю.

Сатерленд вскочил:

– Выведем его на улицу! И объединимся там!

Подняв Шейд на ноги, он двинулся вслед за Вотом. Но до дверного проема они не дошли: эльф споткнулся и прикрыл глаза рукой, будто вновь очутился в густом лесу. Оправившись, Сожаление указывало на него, пытаясь пробраться к нему в голову. Другой лапой оно тянулось к Шейд: та сердито мотала головой, но не могла пошевелиться.

– Вы останетесь и сделаете свой выбор! – Сожаление встало на дыбы, сделавшись не менее двадцати футов в вышину. – Я – все, что вы породили! И воля моя столь сильна, что вам…

О голову демона разбился стул, прервав его на полуслове.

– Лапы прочь от моего рыцаря! – выкрикнула Рэт.

– Вашим ошибкам здесь несть числа! – пришел в себя демон. – Молитесь, чтобы я…

Бац! – угомонил его второй стул.

Рэт помахала демону.

– Я – сожаление самого бога, а ты…

Вдруг у его лап взорвалась руна, прикрепленная к сиденью последнего стула.

– Пфф! – дразнилась Рэт.

Яростно взревев, Сожаление оттолкнулось лапами от стен и взмыло. От него большими ломтями отлетали камни и штукатурка.

– Ах ты, каменюка! – Рэт развернулась и нырнула в один из коридоров, в тот, что вел к главному зданию.

Демон вспорол воздух когтями, роняя на пол новые осколки, еще крупнее, затем перемахнул через балюстраду и скрылся.