Драгоценная ты

После суда я много думала, пыталась осознать происшедшее. Вывод напрашивался сам собой: ты разрушила мне жизнь. И я поклялась уничтожить тебя, отомстить за себя, за Рут, за всех Азифов и «снежинок», о которых ты вытерла ноги. Рут верила, что можно изменить мир к лучшему. Что можно изменить жизнь к лучшему.

Я перекрасилась в рыжий и создала новый образ себя — идеальный для мести. Однако никак не ожидала встретить в тебе равного противника. И не думала, насколько далеко зайдет дело с Иэном — смерть, беременность… Это получилось неожиданно, я не хотела… Дети и смерть всегда приходят не вовремя, так?

Нет, Кэтрин, ты мне не мать. Жаль, правда? Было бы просто и понятно. Ошибка молодости, личная месть. А как же тысяча других преступлений, которые совершаете вы по отношению к нам? Должны о нас заботиться, а только критикуете. Мы работаем бесплатно, мыкаемся по углам. Нас используют и на работе, и в постели. Еще и высмеивают за тонкокожесть, если мы недовольны. Весь мир принадлежит вам. Считай, что я ангел мести. Пришла отомстить за всех обиженных миллениалов. Ты все потеряла и наконец поняла — тебе было что терять. Начни жить по-другому. Найди дочку. На коленях проси прощения. Извинись перед всеми, кого унижала — когда они и без того были в отчаянном положении и только и могли, что завидовать тебе. Начни платить стажерам. Перестань с ними спать. Искупи преступления, и может, ты сумеешь снова встать на ноги.

Можешь мне не верить, но я искренне надеюсь — ты встанешь на ноги.

Да, я планомерно уничтожала тебя, Кэтрин, хотя всегда жалела. И мне нравится, как ты давала отпор — я бы делала так же на твоем месте. Теперь мы навсегда связаны ребенком Иэна. Во мне живет частичка Иэна, значит, и я тебе не чужая. Ты мне нужна. Мне кажется, и я тебе нужна. Ну вот, ты знаешь правду. Мы похожи — я тоже не умею себя любить. И всегда хотела иметь маму, которая хоть немного меня понимает…

Что скажешь, Кэтрин?

Примечания автора

Когда я собиралась на пробежку в двадцать лет, мне нужно было морально подготовиться. Настроиться, что водители будут сигналить и кричать из окон, проходящие мужчины — комментировать мою внешность и поведение. Хватит ли мне сегодня духу их послать или я просто буду делать вид, что не слышу? Иногда я представляла, как меня осматривают и оценивают с головы до ног, и предпочитала остаться дома. Мужское внимание сковывало, лишало свободы.

Ближе к сорока годам меня перестали замечать. Однажды я осознала, что окрики и гудки прекратились. И мне почему-то стало обидно, хотя в молодости они меня раздражали. Оказывается, моя самооценка прочно завязана на внешности. Я не хотела признавать, что завишу хоть сколько-то от мнения водителей, но удивительно, как много противоречивых эмоций я испытывала в связи с этой ситуацией. И я представила женщину средних лет, которая живет с нарастающим страхом потери, потому что становится менее востребована во всех сферах жизни. Как она будет относиться к девушке, которая находится на пике популярности и возможностей? Так и зародилась идея романа.

Конфликт поколений существовал всегда, однако ситуация в современном мире беспрецедентна. Между миллениалами и их разочарованными в жизни предшественниками пролегла пропасть. Мы, поколение Икс, чувствуем себя ущемленными и несправедливо высмеиваем молодежь. Хотя нам в отличие от них посчастливилось бесплатно получить высшее образование, дешево снимать жилье и вообще — пережить становление в период экономической стабильности. Многие из нас и сейчас наживаются за счет младшего поколения, заодно сводя на нет их попытки создать более справедливое, толерантное и трезвое (во всех смыслах этого слова) общество.

В условиях жилищного кризиса цены на недвижимость продолжают расти, молодые люди потеряли надежду купить жилье и превратились в вечных арендаторов; вдобавок они выплачивают кредиты за образование и помогают престарелым родственникам. В рабочей среде их часто используют в качестве неоплачиваемых стажеров или нанимают на крайне невыгодных условиях. При этом в государственных СМИ их называют «снежинками», ежедневно высмеивают, выставляют тонкокожими, избалованными и ранимыми. Вчерашние рокеры издеваются над молодежью за стремление к осознанности и трезвости, за то, что они ищут и создают себе «безопасную среду» и верят в «триггеры». Поколение Икс тоже ощущает себя ущемленным. Нам кажется, мы недостаточно богаты, успешны, привлекательны. Внутри мы чувствуем себя молодыми, однако мы уже не молоды. Неудивительно, что мы пьем больше, чем в молодости.