Драгоценность судьбы

Я взял такси перед отелем и сказал водителю, куда хочу поехать — в небольшой аэропорт, где можно арендовать двух- и четырехместные самолеты. Водитель знал город. Он не только знал, где находится такой аэропорт, но и отвез меня туда за двадцать минут и познакомил со своим зятем, у которого случайно оказался американский самолет времен Второй мировой войны . За определенную сумму франков человек, которого звали Гассон, согласился доставить меня в Тур.

Самолет был заправлен и готов, и менее чем через час после того, как я вышел из отеля, Гассон и я полетели над Парижем, направляясь в Тур .

Небо было ясное, стояла прекрасная летная погода. Солнце сверкало. Гассон был сильным, молчаливым типом. Самолет летел отлично, но мощности как-то не хватало. Я знал, что эти машины использовались в качестве корректировщиков во время войны. Невозможно было сказать, сколько таких самолетов по всей Европе было отремонтировано и снова готово к полетам.

Кабина представляла собой лабиринт оборванных проводов, и в ней был тяжелый запах масла. Было также небольшой сквозняк. Гассон продолжал постукивать по приборам, не сводя с них глаз. Их не хватало совсем немного, поэтому в приборной панели зияли дыры. Пластмассовый купол над нами потрескался и был прострелен столько раз, что напоминал паутину. Мотор звучал так, будто ему было что-то нужно, хотя я не знал, что. Чуть позже, когда мы описали поворот над небольшим аэропортом в Туре, я не был уверен, но мне показалось, что Гассон облегченно рассмеялся. У него было рябое лицо сорокалетнего мужчины, наполовину скрытое густыми усами. Гассон не говорил ни слова по-английски.

Он нырнул, как ястреб, совершив приземление, которое было похоже на аварийную посадку на что-то, что было не аэропортом, а длинной, ухабистой, травянистой полосой. Пока мы подруливали к покосившемуся неокрашенному ангару, я насчитал еще четыре самолета. Мне было любопытно, управлял ли летным полем его родственник.

Он остановился, и я вышел, шатаясь. Жестами рук и несколькими трудоемкими французскими словами я дал ему понять, что хочу, чтобы он дождался меня. Он ухмыльнулся и кивнул. Мне пришло в голову, что пока мы были в воздухе, он ни разу не усмехнулся. И мне пришлось вернуться с ним в Париж. Когда я попытался спросить его, где я могу найти телефон, меня встретил растерянный взгляд.

— Послушайте, — сказал я почти по-французски, указывая на себя. «Мне нужно иметь возможность двигаться». Я издал жужжащий звук и сделал жест. Гассон усмехнулся, кивнул и вопросительно посмотрел на меня. «Гассон, у меня должно быть что-то на колесах, понимаете? Я должен был быть в состоянии поехать. Я сижу здесь, водитель сидит там. Мы едем, да?

« Уи , мсье, уи », — сказал Гассон. Он загрохотал чем-то в шести футах над моей головой. А потом он указал на старый Ситроен 2-го поколения, стоящий за навесом. Мы пошли туда. Вокруг никого не было, ни в сарае, ни где-либо еще. Шины были изношены. Я повернулся к Гассону и увидел, что он стоит там с ухмылкой на лице и с ключом в руке. Я нахмурился. — Эта машина твоя, Гассон?

Он покачал головой. — Она моего брата, — сказал Гассон. Вероятно его брата. Все еще посмеиваясь, Гассон открыл мне дверь. Ситроен был цвета ржавчины, и это было вполне естественно. Все бампера были помяты как минимум один раз. Я сел, вставил ключ в отверстие, на которое мне указал Гассон, и нажал на стартер.

К моему удивлению, мотор завелся сразу. Гассон громко рассмеялся. Я посмотрел на него вопросительно. По-видимому, это был первый раз, когда Citroën завелся сразу. Гассон одарил меня зубастой улыбкой и любовно погладил ржавую машину. Я сидел в машине, а двигатель удовлетворенно рычал. Я задавался вопросом, как она поедет.

Гассон показал мне, как обращаться с четырьмя передачами, затем закрыл дверь, отступил назад и начал махать, прежде чем я начал двигаться. Я рывком поехал вперед, затем машина действительно начала двигаться, как стадо черепах, взбирающихся на дюну.

Позже я услышал историю этого Ситроена. Его купили новым два молодых парижанина, которые объехали на нем весь мир. Они пересекли Соединенные Штаты и проехали через Мексику в Южную Америку, а в Перу они поднялись на гору выше, чем когда-либо поднимался любой автомобиль, установив рекорд, который не побит до сих пор, и на этом они покончили с этим. и через Африку, и каждый раз, когда они добирались до реки, им приходилось разбирать всю машину и везти ее по воде на стволах деревьев по частям. Наконец они вернулись в Париж, и каким-то образом брат Гассона завладел машиной. Теперь она использовалась в поездках между Туром и аэропортом.