Драгоценности Эптора. Сборник

— Они совсем не похожи на ритуалы богини Арго, — пробормотал Ями.

— Разумеется, нет, — согласился Гео. — Подожди!

Ями уже собирался перевернуть следующую страницу, но Гео остановил его.

— Посмотри сюда! — показал поэт.

— Что это? — удивился Ями.

— Стихи, — ответил Гео. — Те самые, что цитировала жрица Арго...

Он прочитал вслух:

Печали стальные оковы
Стиснули душу кольцом.
Там, где прошелся глаз Хама,
Земля полыхала огнем...
Пусть капелька станет льдинкой,
И песня летит над землей,
Пусть женщина станет тростинкой
Рядом с мужской добротой...

— Это другая версия стиха, который я обнаружил в ныне забытых ритуалах Арго. Интересно, существовали ли еще стихи в древних ритуалах Лептара, имеющие аналоги в ритуалах Эптора?

— Возможно, — пожал плечами Ями. — Особенно, если принять во внимание, что первое вторжение Эптора произошло незадолго до чисток, а может, и вызвало их.

— А как же обед? — неожиданно спросил Михайло. Забытый всеми, понурив голову, он сидел на ступеньках алтаря. — Вы, два умника, можете спорить всю оставшуюся жизнь. Но мы же умрем с голода, прежде чем вы чего-нибудь решите.

— Михайло прав, — согласился Ями. — Нам нужно идти дальше.

— Минутку... — попросил Гео. — Вот отрывок рассказа о похоронном обряде... Да, так я и думал. — И, сделав краткую паузу, поэт громко и выразительно прочитал:

Мертвых земле предайте.
Ныне удел их — сон.

— Что это значит? — недоуменно спросил Михайло.

— Это значит, что мертвых хоронят со всеми атрибутами живых. Я так и знал, но хотел удостовериться. Это значит, они клали в могилы пищу.

— Во-первых, где мы найдем эти могилы, а во-вторых, с меня довольно мертвечины. — Разозлившись, Михайло поднялся на ноги.

— Гробницы у них где-то рядом, — воскликнул Гео.

За колоннами вдоль стены шел ряд плотно закрытых дверей. Гео подошел к одной из них, а остальные отправились следом.

Змей топтался чуть сзади, высоко подняв руку с камнем. В его призрачном свете Гео взглянул на надпись над дверьми.

— Могилы, — довольный собой, объявил он, потом взялся за две ручки в виде сдвоенных колец. — Думаю, я не ошибся, если, конечно, эти склепы напоминают древние захоронения Лептара. В таком древнем запущенном храме механизмы замка могли и заржаветь

— Ты изучал древние могилы? — взволнованно спросил Ями. — Профессор Эдн всегда считал это пустой тратой времени.

— Уэлис тоже, — ухмыльнулся Гео. — Ну-ка, Михайло, приложи-ка сюда свою руку да надави посильнее.

Гигант с ворчанием подошел к дверям, взялся за кольца. Одно осталось у него в руке. Другое со скрипом повернулось.

— Вот и все, — выдохнул Гео.

Потом путники все вместе потянули дверь на себя, и она поддалась, отворившись всего лишь на дюйм, а затем, при следующем рывке, распахнулась настежь.

Змей первым вошел в каменную келью.

На каменном столе посреди небольшой сводчатой комнаты лежало ссохшееся тело с лысым черепом. Под коричневой кожей на руках и ногах топорщились сухожилия. В некоторых местах сохранились клочки ткани. На полу вокруг мертвеца стояли запечатанные кувшины, лежали груды пергаментов, кучи украшений.

Гео прошелся среди этих богатств.

— Кажется, в этом кувшине зерно, — сказал он. — Помогите-ка мне.

Ями вместе с поэтом дотащили большой глиняный кувшин до двери.

И в этот момент тонкий визг наполнил заброшенный храм. Гео и Ями как будто споткнулись на ровном месте. Кувшин ударился оземь, разбился, и зерно посыпалось на пол... Снова раздались крики.

На пятнисто-зеленом фоне растительности Гео увидел силуэты пяти обезьяноподобных существ, восседающих на вершине разрушенной стены. Одна из обезьян спрыгнула вниз и с воплями побежала по усеянному мусором полу прямо к двери могилы. За ней бросились две другие, затем еще две. А на развороченной вершине стены их место сразу же заняло множество их собратьев.

Добежав до дверей кельи, трое странных существ ворвались в склеп. Когтями и зубами вцепились они в сморщенную кожу трупа.

Другие остались у входа. Как же громко они верещали! Оказавшись в лапах пожирателей падали, тело мертвеца тут же распалось на части. Одна рука взлетела вверх над склоненными головами и спинами ужасных тварей, упала на край каменного стола и переломилась на середине предплечья. Кисть шлепнулась на пол и рассыпалась в пыль.

Люди попятились к выходу, пораженные зрелищем осквернения усыпальницы. Затем повернулись и бросились прочь из храма. Они бежали, не останавливаясь, и вздохнули с облегчением только у реки. Молча побрели они вдоль берега... Постепенно вернулось чувство голода. Время от времени путники поглядывали друг на друга, чтобы удостовериться, что пережитый ужас остался позади.

Глава седьмая