Драгоценности Эптора. Сборник

Но на сей раз хлыст не достиг цели — в последний момент стряхнув капли воды с глаз, Гео сумел увернуться, а Змей нырнул под доски трапа, повиснув над водой, бурлящей между кораблем и скалами. Четыре пятерни намертво вцепились в края сходен. Боцман снова взмахнул кнутом, Гео вскрикнул и содрогнулся.

Две пятерни исчезли с одного края досок и появились на другом — дюйм за дюймом Змей подбирался к ногам Джорде. Когда боцман поднял хлыст, примериваясь ударить Гео по глазам, из-под сходней появилась рука, схватила боцмана за щиколотку и рванула. Хлыст дернулся и свистнул в воздухе. Поэт все еще дрожал, не в силах прийти в себя. Он не мог ни отступить со сходней, ни увернуться от очередного удара.

Джорде потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за край фальшборта. А в это время Змей успел проскочить мимо него и откатиться подальше. Гео, шатаясь, отступил на берег. Он сел на первый же камень и, прижав здоровую руку к груди, наклонился вперед, пытаясь унять рвоту.

Боцман, все еще пытаясь восстановить равновесие, хлестнул в сторону маленького воришки. Змей подпрыгнул, растопырив все четыре руки, и хлыст пронесся у него под ногами. Удар пришелся в борт судна и оставил черную выжженную полосу на фальшборте.

Неожиданно над Гео выросла огромная тень, и краем глаза поэт увидел, как гигант Михайло шагнул на сходни.

Двигаясь по-медвежьи тяжело, он сжимал в руке саблю и внимательно следил за Джорде.

— Только попробуй тронуть кого-нибудь еще, дрянь, — угрожающе сказал он боцману. Потом, положив руку на плечо Змея, но не глядя на него, продолжил: — А ты, парнишка, дуй отсюда... Теперь моя очередь.

Но мальчик и не думал уходить. Он ухватился за нож на поясе гиганта, но Михайло оттолкнул его и, рассмеявшись, бросил через плечо:

— Это не для тебя, четверорукий! Возьми-ка лучше это! — И бросил кожаный кошель на берег.

Мальчик прыгнул за камнями и приземлился как раз в тот момент, когда Джорде снова взмахнул хлыстом. Удар пришелся по груди Михайло. Гигант застыл, но лишь на мгновение. Потом прыгнул вперед и сделал такой выпад саблей, что, попади он в Джорде, наверняка отсек бы ему ногу. Боцман метнулся к противоположному борту судна, и сабля гиганта впилась в дерево, промахнувшись дюйма на три. Пока Михайло вытаскивал застрявший клинок, хлыст взвизгнул снова и захлестнулся вокруг головы гиганта, запутавшись в волосах.

Михайло взвыл и с силой метнул саблю. Сверкающий клинок глубоко вошел в живот боцмана, и тот согнулся пополам. Джорде с искаженным лицом двумя руками схватился за хлыст и с криком рванул к себе. Потом сделал два шага с открытым ртом и вытаращенными глазами и боком свалился со сходней. Михайло, не прекращая выть и не выпуская хлыст, тоже упал со сходней, но с другой стороны. На мгновение они повисли на хлысте над бушующей водой по разные стороны сходней. Сильная волна качнула корабль, он дернулся назад, потом вперед, сходни перевернулись и рухнули вниз вместе со своим тяжелым грузом. Гео и Змей подбежали к краю обрыва, сзади подоспели юная жрица Арго и Ями. Все с напряжением смотрели на крутящуюся между рифов пену. На мгновение из воды появилась чья-то рука и тут же скрылась. Несколько раз мелькнула доска, бешено вращающаяся в водовороте... Больше ничего не появилось на поверхности.

Корабль медленно подошел к берегу. С каждой волной его слегка подталкивало к скале, на которой стояли люди. Вот борт судна заскреб о камни. Гео показалось, что он услышал треск разламываемых досок, и действительно, вскоре на волнах закачались щепки — остатки сходней. Воображение нарисовало остальное. Гео сделал два шага вперед, схватившись за ноющую культю, наклонился, и его желудок вывернуло от боли и ужаса.

Словно издалека чей-то голос надрывно кричал:

— Отведите корабль от скал! Быстрей, пока его не разнесло вдребезги!

Кажется, это был голос капитана.

Ями взял поэта за руку.

— Пойдем-ка, дружище.

Гео так и не понял, каким образом очутился на корабле. За ними на борт прыгнули Змей и юная жрица Арго. А потом судно медленно отошло от берега.

Поэт прислонился к фальшборту. Нестерпимо ныла спина, живот свело, саднило здоровую руку и болел обрубок. А вот Михайло...

— Капитан, — позвал Гео; он отвернулся от фальшборта, прижав руку к саднящему горлу. — Капитан, сюда! — не выдержав, рявкнул он.

Рыжая девочка подошла сзади и обняла поэта за плечи.

— Это... это не поможет.

Гео дернул плечом, стряхнув ее руку, и опять позвал:

— Капитан!

Пожилой человек с серыми глазами подошел к нему.

— В чем дело?

«Какой у него усталый вид, — неожиданно подумал Гео. — Но я тоже очень устал».

Капитан ждал, а Гео внимательно смотрел на него. Ями встал рядом с поэтом и ответил за него:

— Все в порядке. Тут ничего не исправить... А теперь полный вперед. Мы возвращаемся на Лептар.

— Вы уверены? — с сомнением спросил капитан, глядя на осунувшееся лицо поэта, покрытое синяками и ссадинами. — Вы...

— Ничего, — махнул рукой Гео. Он отвернулся к фальшборту. Внизу все еще бились о корпус корабля щепки сходней. Только щепки...