Драгоценности солнца

— Почему? — Неужели он ее отталкивает? А он так нужен ей сейчас! — Ты хочешь меня, я хочу тебя, так что же ты медлишь?

Он был возбужден так, что мог бы взять ее прямо здесь и сейчас, но не этого она заслуживала.

— Подожди. Дай перевести дух. — Он погладил ее волосы, заметил, что рука дрожит. — И скажи, наконец, что случилось.

— Ничего не случилось. — Голос сорвался и выдал ее ложь. — Почему что-то должно было случиться? Просто займись со мной любовью. — Трясущимися от нетерпения пальцами она попыталась расстегнуть его рубашку. — Просто коснись меня.

Теперь он прижал ее спиной к двери, крепко обхватил ладонями ее лицо. Чего бы ни требовало его тело, сердце и разум отдавали другие приказы. Он предпочитал слушать сердце.

— Я могу коснуться тебя, но не смогу добраться до тебя, если ты не скажешь, что тебя тревожит.

— Ничего меня не тревожит, — выдавила она. И разрыдалась.

— Не плачь, милая. — Гораздо легче утешать женщину, чем сопротивляться ей. Эйдан осторожно прижал ее к себе, убаюкивая. — Кто обидел тебя, любимая?

— Никто. Ничего. Просто глупость. Извини!

— Я же знаю, что-то случилось. И вовсе не глупость. Скажи, что тебя опечалило?

Джуд горестно, судорожно всхлипывала, вжимаясь лицом в его плечо, крепкое, как скала, уютное, как подушка.

— Мой муж и его жена едут в Вест-Индию, и у них будет ребенок.

— Что? — вскрикнул он, резко отстраняя ее. — У тебя есть муж?

— Был. — Джуд шмыгнула носом. — Он меня бросил.

Эйдан пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, но голова все равно кружилась так, будто он влил в себя бутылку «Джеймисона». Или получил ею по башке.

— Ты была замужем?

— Была. — Она взмахнула рукой. — У тебя есть носовой платок?

Эйдан выудил из кармана платок и протянул ей.

— Думаю, надо начать с начала, но прежде подыскать тебе сухую одежду и напоить горячим чаем, а то еще простудишься.

— Нет, мне ничего не нужно. Я, пожалуй…

— Успокойся. Идем наверх.

— Я такая страшная. — Джуд шумно высморкалась. — Я не хочу, чтобы меня видели такой.

— Там нет никого, кто бы в свое время не пролил парочку собственных слез и прямо в этом пабе, но мы поднимемся через кухню.

Не оставив Джуд времени на споры, Эйдан взял ее за руку и потащил к двери. Она упиралась, вдруг осознав, как отвратительно вела себя, но он уже тащил ее через кухню. Дарси оглянулась на шум и охнула.

— Боже, Джуд, что с тобой?

Эйдан качнул головой, и Дарси умолкла, а он подтолкнул Джуд к узкой лестнице.

Когда они поднялись наверх, Эйдан открыл дверь в маленькую захламленную гостиную.

— Спальня за гостиной. Надевай, что тебе подойдет, а я поставлю чайник.

Джуд хотела поблагодарить его, извиниться, но не успела, он уже исчез в дверном проеме.

Джуд вошла в спальню. В отличие от гостиной здесь царил абсолютный порядок, а из мебели было лишь самое необходимое: узкая кровать под темно-синим покрывалом, высокий комод, старый, ободранный по углам, выцветший ковер на потемневшем от времени деревянном полу. Жаль, что нет времени да и права удовлетворить любопытство. Она быстро прошла к маленькому шкафу, нашла рубашку, серую, как ее настроение, и, переодеваясь, рассматривала стены. Вот здесь Эйдан дал волю своей романтической натуре.

Постеры и фотографии. Улицы Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Флоренции, бушующий океан и цветущие острова. Высокие горы, тихие долины, таинственные пустыни. И, разумеется, крутые утесы и волнистые холмы родной страны. Все это было прикоплено вплотную и сливалось в роскошные экзотические обои.

Какие из этих мест Эйдан видел своими глазами? Может, все? Или в какие-то только собирается? Джуд глубоко вздохнула, словно жалуясь на судьбу, подняла с пола свой мокрый свитер и вернулась в гостиную.

Метавшийся по комнате Эйдан остановился, увидев ее. Она совсем утонула в его рубашке и казалась маленькой и несчастной, и вряд ли сейчас могла справиться с бушующими в нем чувствами. Поэтому он молча забрал у нее свитер, отнес в ванную комнату, чтобы развесить и подсушить. Вернулся.

— Садись, Джуд.

— Ты имеешь полное право сердиться на меня. Я так нагло ворвалась в паб, так безобразно себя вела. Я не знаю, как объяснить…

— Пожалуйста, помолчи минутку, — резко оборвал он.

Джуд поморщилась, и он, мысленно оправдываясь тем, что не каменный, развернулся и отправился обратно на кухню.

Она была замужем! Ни о чем другом он думать не мог. И не удосужилась об этом даже упомянуть!

Он-то считал ее неопытной, а она, оказывается, была замужем, развелась и, похоже, до сих пор тоскует по-своему бывшему.

Тоскует по какому-то чикагскому пижону, который не пожелал сдержать свои клятвы и сберечь то, чего так жаждет он, Эйдан Галлахер.

Разве этого мало, чтобы сойти с ума?

Он разлил крепкий черный чай по кружкам, в свою щедро плеснул виски и вернулся в гостиную.

Джуд так и не села, стояла там, где он ее оставил. Руки сцеплены, влажные волосы скрутились в упругие кудри, глаза потухли.

— Я спущусь в зал и извинюсь перед твоими посетителями.

— За что?

— За то, что устроила сцену.

Эйдан поставил кружки на столик и удивленно посмотрел на нее.