Драгоценный дар

— Эбби, твои родители и родители Декстера — очень близкие друзья. Они всегда были друзьями. А после аварии ваши семьи практически слились. У Декстеров был Филип. У Каллахэнов осталась одна Эбби. Две семьи, с сыном и дочерью. Когда Бен погиб, ты хотела поступить на факультет дизайна и прикладного искусства. Но Филип убедил тебя в том, что профессия юриста гораздо полезнее. Твоя мать сказала тебе, как она счастлива, что ты будешь учиться вместе с Филипом на одном курсе. Дед Филипа сказал, что будет рад видеть тебя в своей адвокатской фирме. И ты… покатилась.

— Я не покатилась, — сказала она, но это был тихий шепот, который не убедил даже ее саму. — Я повзрослела и рассталась с детством.

— Мы все повзрослели той ночью, — мрачно произнес он. — Но, Эбби, ты рассталась не только с детством. Ты рассталась…

— Если ты хочешь сказать, что я рассталась с глупостью, то да! — бросила она. — С ней невозможно было не расстаться. Все эти годы… «Держись подальше от мальчика Финна. Он приносит одни неприятности» — так говорила моя мать, но я не слушала ее. Не только я, но и Бен тоже. И теперь его нет…

Машина ехала по извилистой дороге, спускаясь с горы. Рафф мог ехать быстрее. Но не ехал.

«Держись подальше от мальчика Финна».

Семья Эбби считалась порядочной, они жили в хорошем доме, с ухоженным газоном, с хорошими детьми. А его дед пил…

А сейчас Эбби была адвокатом, а он — полицейским.

— Не делай этого, Эбби…

— Прекратим наш разговор!

Они остановились возле ее дома. Открыв дверцу машины, она взяла на руки Клеппи. Затем вышла сама и… слегка пошатнулась. И моментально Рафф, оказавшись рядом с ней, поддержал ее.

Она была такой… такой… Она была Эбби. Больше всего на свете ему хотелось сейчас подхватить ее на руки, прижать к себе. Вместе с собакой.

Десять лет он сдерживал в себе подобные чувства. Ему казалось, что сдерживал.

Но достаточно было одной дурацкой ночи, проведенной в поисках собачки-клептомана, и в Раффе проснулись чувства, похороненные десять лет назад. Будто здесь была половина его существа. Будто что-то было отнято у него когда-то, и только эта женщина могла ему все вернуть.

— В нашем городе есть много хороших парней, Эбби, — сказал он, и голос его дрогнул. — Которые с радостью женятся на тебе. Парней, которые полюбят Клеппи. Не выходи замуж за Декстера.

— Не вмешивайся в мою жизнь!

— Ты заслуживаешь гораздо большего, Эбби. Он не любит наш город, поэтому и ездит постоянно на всякие совещания за границу. Где вы собираетесь провести медовый месяц?

— Ты думаешь, что мы собираемся провести медовый месяц в Бэнкси-Бей?

— Нет, но…

— Если бы я вышла замуж за тебя, то я точно бы провела медовый месяц здесь!

Ее слова шокировали их обоих.

Немыслимое было сказано вслух.

— Эбби…

— Не надо! — Она оттолкнула его, и Клеппи, зажатый между ними, возмущенно тявкнул.

— Эбби, мы можем быть друзьями?

Друзьями? Она взглянула на него — и смех замер на ее губах. Глаза ее стали невероятно холодными.

— Нет!

— Из-за Бена?

— Не только.

Она взглянула на него с такой тоской в глазах, что весь мир вокруг них бесследно исчез, а также сорвалась свадьба, маячившая в конце этой недели.

Эбби застыла в нерешительности всего лишь на одну секунду, но эта секунда длилась так долго, что Рафф совершенно утратил разум. Он забыл обо всем на свете.

Он обнял ее за плечи, привлек к себе — вместе с собакой — и поцеловал.

Эбби всегда обладала самоконтролем. Она была сдержанной девушкой. Ее эмоциональное состояние всегда находилось в порядке.

Но сейчас его губы прикоснулись к ней, и все защитные механизмы мгновенно рухнули. Высокая стена, окружавшая ее, с треском развалилась.

Рафф Финн целовал ее.

Десять лет контроля, десять лет тщательного восстановления своей правильной жизни были совершенно забыты. На свете остался лишь этот мужчина. Эбби ощущала лишь его одного. Его руки. Его губы. Его вкус, его запах и его энергию.

Рафф. Этот мужчина целовал ее так, что у нее кружилась голова, замирало сердце и мутился разум. Все мысли улетучились из ее головы.

О…

Неужели она вскрикнула? Неужели застонала?

Она ощущала лишь его губы на своих губах, и поцелуй их все продолжался и продолжался, и ее это нисколько не волновало. Ее не волновало то, что сейчас было три часа ночи, что она собиралась выйти замуж за Филипа, а семья ее ненавидела Раффа Финна. Рафф Финн, ростом почти шесть футов, держал Эбби в объятиях и целовал, пока колени ее не подогнулись от сладостного изнеможения…

Но в соседнем доме хлопнула оконная рама, и Эбби, собрав все силы, отпрянула от него.

— Спасибо за то, что ты мне помог, — сказала она, не сумев скрыть досаду. — Только не…

— Не подходить к тебе?

— Все правильно, — прошептала она. — Я слишком многим рискую.

Эбби отвернулась, прошла к крыльцу и, поднявшись по ступенькам, тихо открыла и закрыла за собой дверь.

Рафф проехал полмили, затем остановился возле обочины. Ему надо было спокойно подумать.

Эбби. Эбби. Эбби.

Не подходить к Эбби? Сможет ли он сделать это?