Драгоценный дар

— Что?! — рявкнул детектив, с силой надавив на педаль газа. Машина остановилась так резко, что только ремни безопасности спасли обоих пассажиров от неприятного контакта с лобовым стеклом. — Что значит, не оправилась? Хочешь сказать, она ничего не говорит и к тому же еще якобы не слышит? И под этим предлогом надеется… На что же она надеется? — Не получив немедленного ответа, Марк глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойным тоном: — Эдди, Эдди, дорогой ты мой, во что же ты ввязался? И после этого еще говоришь, что веришь в ее невиновность? Да что с тобой, парень? Хорошенькая мордашка или фигурка затмили разум? Запал ты на нее, что ли?

— Заткнись, Марк, и не пори чушь! Я же знаю, ты не такой идиот, каким пытаешься казаться. И я уже устал повторять тебе, что глубоко и свято верю в ее невиновность. И прошу тебя помочь мне. Мне, а не ей, если на то пошло!

— Ну ладно, ладно, не злись. Ну, пошутил неудачно. Со всяким бывает, — примирительным тоном произнес Стэтсон, снова запуская мотор. — Кстати, как же ты с ней объясняешься? Если это произошло недавно, вряд ли твоя подопечная успела освоить язык жестов или научилась читать по губам. Записочки, что ли, друг другу пишете? Трудоемкий, должен быть, процесс.

— О, на этот счет не беспокойся. Вирджиния располагает средствами. Пока… Она купила несколько дополнительных компьютеров и объединила их в сеть. Так что может спокойно «разговаривать» даже с несколькими собеседниками одновременно.

— Ясно. Что ж, состоятельным людям просто решать любые проблемы, даже такие.

— Ей приходится крутиться и изворачиваться изо всех сил. Миссис Десмонд прекрасно отдает себе отчет в том, что происходит и что ей грозит, если… — Эд Бернштейн замолчал, оставив фразу незавершенной.

— Если что?

— Если ты не захочешь или не сможешь ей помочь, — закончил он.

— Значит, ты подал ей надежду, правильно я понимаю?

— Ну, не совсем надежду. Я рассказал ей о тебе, моем лучшем друге, о том, что ты не просто заурядный полицейский, а детектив с наибольшим процентом раскрытых дел в отделе… И не смотри на меня так, не надо. Я не утаил от нее, как ты относишься к убийцам.

— Да? Что ж, весьма благоразумно. Тогда у нее не должно быть никаких иллюзий на мой счет.

— Так оно и есть, — сказал Бернштейн. — Между прочим, Вирджиния женщина, как я уже говорил, очень даже неглупая. Знаешь, что она ответила на мое заявление о твоей нетерпимости к тем, кто считает себя вправе распоряжаться чужой жизнью? Что ее это полностью устраивает, потому что в таком случае ты не успокоишься, пока не найдешь настоящего убийцу ее мужа.

— Хм… ну хорошо. Значит, она отдает себе отчет в том, с кем будет иметь дело.

— О да, полностью, — подтвердил адвокат. — Я крепко вбил это в ее хорошенькую головку. Она не боится.

— Даже несмотря на то, что ничего якобы не помнит и не знает, что случилось?

— Она утверждает, что совершенно точно знает единственное: убить она не смогла бы. Ни мужа, ни кого бы то ни было еще. Ни ради чего на свете. Уж тем более ради денег. Впрочем, ты скоро составишь собственное представление о ней. Вон в те ворота и по аллее к особняку.

Марк свернул в указанном направлении и даже присвистнул от смеси удивления и восхищения.

— Ого! Ради денег, может, и не смогла бы, а вот ради такого особняка… Круто развернулся покойный мистер Десмонд, круто.

— Он мог себе это позволить, — спокойно заметил Эдди. — И еще многое другое.

— Ну да, ну да… — задумчиво покивал его товарищ. — Есть ради чего постараться всерьез, все как следует обдумать, выбрать наилучшую тактику. Может, даже защитника подобрать, а? Как считаешь, дружище?

— Я тебя опять прошу: воздержись от любых предположений и комментариев до знакомства с моей подзащитной. Ты и так настроен враждебно, и это исключительно потому, что заранее осудил ее. Еще раз обещаю тебе, Марки, если даже после знакомства не поверишь Вирджинии, то больше я приставать к тебе с этим делом не буду. Ну что ты, честное слово, заладил одно и то же? Выслушай хоть другую сторону, не будь таким твердолобым копом!

— Ха! — с горечью отозвался детектив, вовсе не польщенный данной ему характеристикой. — Да ты Леонор цитируешь почти буквально.

Эдди немного помолчал, как и всегда, когда речь заходила о бывшей миссис Стэтсон, потом спросил:

— Ты давно о ней ничего не слышал?

Марк притормозил у богато отделанного белым мрамором подъезда, выключил мотор, повернулся к другу и медленно, словно выдавливая из себя слова, произнес:

— Открытку получил от нее около месяца назад. Написала, что снова выходит замуж, просила не поминать ее дурным словом, ну и всякий там вздор по Поводу того, что она, мол, уверена, я скоро тоже найду свое счастье… Вот так-то оно теперь, Эдди.

— Н-да… Грустно, что и говорить. Боюсь, и у меня нечто подобное не за горами.

Они сидели и молчали, уныло размышляя о своих неудачах на семейном фронте и причинах, вызвавших их. Марк, уже давно познавший боль и муки разрыва с любимым человеком, прекрасно понимал, каково сейчас другу, и прервал молчание, чтобы не дать ему погрузиться в липкую и удушающую трясину отчаяния.