Драйв

Принесли выпивку. Гусман расплатился, оставив большие чаевые. Знаком со всеми, подумал Гонщик, способен поставить себя на место официантов, умеет читать, что у них на уме, чего они ждут. Своего рода сопереживание.

— Рина всегда укоряла меня в том, что я хочу от жизни слишком малого, — продолжал «просто Гусман».

— Зато, по крайней мере, ты не разочаруешься.

— Что правда, то правда.

Чокнувшись с Гонщиком, Гусман выпил и скривился.

— Она, конечно, права. Но я ведь вижу, что происходит, вижу, чего можно ждать, а чего ждать не следует… И не только я. Любой из нас, да?.. Ну ладно, полагаю, нам пора. Надо освежиться и отдохнуть. Завтра трудный день.

Оказавшись на улице, Гусман поднял глаза к полной луне в небе, потом обвел взглядом парочки, жмущиеся друг к другу у припаркованных машин, и четверых или пятерых детишек в гангста-рэперском прикиде — приспущенные штаны, слишком большие, с чужого плеча, майки, банданы — на углу улицы.

— Если со мной что-нибудь случится… — начал он.

— Ну?

— Смог бы ты позаботиться об Ирине и Бенисио?

— Да… Да, я сделал бы это.

— Хорошо. — Они подошли каждый к своей машине. Гусман, изменив своей привычке, протянул для прощания руку: — До завтра, мой друг. Береги себя.

Они пожали друг другу руки.

Гонщик повернул ключ в зажигании, радио включилось на мексиканской станции, грянул аккордеон. Назад — на нынешнюю квартиру. Никогда ни об одной из них он не думал как о «доме», вне зависимости от того, насколько долго жил в том или ином месте.

Не успел он отъехать, как мимо по дороге пронеслись с сиренами две пожарные машины; следом за ними поспешал древний разбитый пикап, из глубин которого выглядывали пять-шесть темнокожих физиономий, а на крыше была привязана клетка с цыплятами.

Везде жизнь!

16

В «шевроле» не было ровным счетом ничего особенного. По большому счету пустая жестянка. Невыразительная, как корыто. Будь все иначе, Гонщика бы это удивило.

Если бы он мог проверить регистрацию, то девять шансов к одному, что документы оказались бы фальшивкой. Да и так ясно, что машина краденая.

Ну и ладно.

Все равно карты уже в игре.

Когда крутые парни не вернутся — толстяк и блондин, — те, кто послал их, пошлют кого-то следом. Осталось слишком много концов: то, что рано или поздно кто-то получит пулю в лоб, было лишь вопросом времени.

И время работало на Гонщика.

«Шевроле» надо где-нибудь припрятать, а самому затаиться поблизости и ждать.

Целых два дня Гонщик просидел напротив торгового комплекса, где припарковал «шевроле». Рука болела, воображаемые ножи снова и снова пронзали ее от плеча до запястья, призрачный топор нависал над ней и опускался каждый раз, стоило Гонщику шевельнуться. Он заставлял поврежденную руку работать — хотя бы просто поднести ко рту чашку кофе за $3.68, заказанную в модном открытом кафе у входа в комплекс. Выбранное Гонщиком убежище находилось в Скоттсдейле, что неподалеку от Финикса, — в приличном спальном районе, где все жилые комплексы были огорожены, а супермаркеты перемежались роскошными витринами «Нейман-Маркус» и «Уильямс-Сонома». В таком окружении, среди «мерседесов» и «бумеров», винтажный «шевроле» в принципе смотрелся вполне уместно. Гонщик припарковал машину на самом краю стоянки, в рваной тени опунций, чтобы проще было отыскать.

И хотя все это уже не имело смысла, продолжал прокручивать в уме то, что произошло.

Гонщик видел, как повалился Силач, — замертво. Возможно, Силач был участником инсценировки, а может, его, как их всех, подставили, сделали приманкой. А вот насчет Бланш Гонщик сомневался. Она могла быть в курсе с самого начала. Или, напротив, она лишь пыталась спастись, воспользоваться представившейся возможностью, старалась найти способ для себя и для Гонщика выбраться из западни. Скорее всего Кок пока еще оставался в игре. Безусловно, сам Кок не смог бы подослать тех парней, что приехали за деньгами. Значит, за ним стоит кто-то еще.

Отсюда вопрос: чего следует ждать?

В любую минуту может подлететь машина с «чистильщиками» внутри.

Или, возможно, большие люди намекнут, как иногда случается, чтобы Кок сам за собой все подчистил.

На третий день, в без двадцати десять утра, когда последние дуновения ветерка безжалостно улетучились, а черный асфальт уже начал пузыриться, Гонщик подумал: «Ладно, действуем по плану „Б“». Он наблюдал за тем, как Кок дважды объехал вокруг стоянки на «краун-виктории», наконец зарулил внутрь и припарковался сразу за «шевроле». Затем вышел из своей машины, огляделся, неспешно подошел к «шевроле» с ключом в руке.

Кок открыл дверь со стороны водителя, проскользнул внутрь, вскоре вылез, обошел машину и полез в багажник.

— От дробовика уже не много толку, — подойдя, произнес Гонщик.

Попытавшись одновременно выпрямиться и повернуться, Кок ударился головой о крышку.

— И от Бланш теперь тоже толку нет. Я подумал, может, ты сам расскажешь, что пошло не так? Давай рассказывай.