Читаем Драйв Астарты полностью

Драйв Астарты

– Нам, канакам, – сказал Оскэ, – нечего стыдиться своей истории. Поэтому у нас нет политкорректности ни к другим, ни к себе. Все верно. Культуру Tiki придумал мэтр Оливье Бриак, шоумен из парижского кабаре «Moulin Rouge», когда решил заняться туристическим бизнесом на Муреа и Таити, полвека назад. So what? Культура вашей Франции точно так же выдумана. Ваш Хлодвиг Меровинг и наш Мауна Оро имеют одинаково мало общего со своими историческими прототипами. У вас принято это скрывать как бы ради мнимой достоверности корней культуры, и вам приходится промывать мозги каждому следующему поколению, а мы смотрим на вещи реально. Поэтому мы экономим время. Наше среднее образование занимает 7 лет, а не 12, а техническое обучение – сто дней, а не восемьсот. Это к тому, с чего мы начали.

– Интересная концепция, – спокойно констатировал доктор Дюги, – и одновременно признание того, что я прав, не так ли?

– Нет, док, не так. Тот парижский шоумен придумал Tiki не как идеологическую реинкарнацию евро-христианской культуры, а наоборот, как радикальное и даже эпатажное отрицание этой гнилушки, которая к тому времени задолбала уже всех вменяемых людей и в Европе, и в Америке, и где угодно. Мэтр Бриак отлично умел улавливать и реализовывать мечты своей аудитории. Конкретно эта мечта удалась настолько хорошо, что даже сумела себя защитить… В отличие, кстати, от насквозь лживой евро-христианской культуры, которая вынуждена приглашать ландскнехтов, чтобы защититься от своей сестры-близнеца, исламской культуры. Я ответил?

Доминика фыркнула и ехидно заметила:

– Культура субъектов вроде Чоро Ндунти, Адэ Нгакве или Ним Гока тебе, видимо, симпатичнее.

– Она не то чтобы симпатичнее, – сказала Флер, – она просто честнее, и поэтому она жизнеспособнее. Она не пытается запихнуть людей в виртуальный мир, в идиотскую матрицу, где доброе ООН внушает благодарному человечеству братскую любовь, а отдельные злые дядьки в какой-нибудь Бирме, Колумбии или Конго являются просто досадным исключением из общей шоколадной картины с марципановой виньеткой.

– Обидно… – Доминика вздохнула. – К началу века мы дали Французской Полинезии всеобщую грамотность и западноевропейское качество жизни. И вот благодарность.

Флер улыбнулась и быстрым легким движением погладила француженку по плечу.

– Если эти «мы» – такие люди, как ты, или Гастон, то все верно. Но не путай себя и Гастона со всякими оффи, миссионерами и интеллигентами. К таким, как вы – одно отношение. С такими, как они – другой разговор. Очень короткий. Разве ты этого не заметила? Мне кажется, очень трудно не заметить.

– У вас тут все поставлено с ног на голову, – растеряно проворчала Доминика.

– Нет, у нас все с головы на ноги, – возразила меганезийка.

– Упс!.. – Произнес Оскэ, старательно к чему-то прислушиваясь.

– Ффф… – выдохнула Флер.

Над темным океаном все громче звучала «Марсельеза».

Мы, французы, возмущены! Для нас нет сомнений! Эти хотят вернуть нас Назад в рабство! К оружию, граждане! Формируйте батальоны! Марш, марш! Зальем их нечистой кровью Наши поля!

Доминика тряхнула головой. У нее мелькнула мысль, что она спит, и она честно (но безрезультатно) попыталась проснуться.

– Черт… Что это значит?

– Это ваш национальный гимн, – сообщил Оскэ. – Кстати, очень классный! Вот это, я понимаю, позитивная культура, а не всякий там евро-христианский гуманизм.

– Если ты про источник, – добавила Флер, – то он вот. Видишь, проблесковый маячок, примерно на ладонь ниже видимой Луны, движется слева направо. 20 фунтов против селедочного хвоста: это Эсао и Стэли летят на ком-то из элаусестерцев.

– Классический ночной лэндинг в полтора витка спирали, – заметил Оскэ, – а аудио-динамик они, по ходу, врубили на полные триста ватт…

Сверкание проблескового маячка приблизилось, а сквозь гремящую Марсельезу, стал слышен звук работающего пропеллера небольшого самолета.

Под нашим флагом, к победе! Смело спешите вперед На гибель нашим врагам К нашему торжеству и славе!

Вспыхнул яркий луч прожектора, выхватив из темноты длинный овал серебристо-мерцающей поверхности моря. Серая тень, в которой угадывались формы тандема-четырехкрылки с лодочным фюзеляжем, с шорохом прокатилась по слабым волнам, впритык к берегу. На несколько секунд она остановилась, и в воду спрыгнули две человеческие фигурки. Маленький самолет снова разбежался и полого ушел в небо. Вдалеке затихали последние куплеты «Марсельезы».

– Ну, реально: Эсао и Стэли, – сообщила Флер.

– Aloha foa! – В ответ завопили прибывшие. – Включайте быстро TV!

– Какой канал? – Спросил Оскэ.

– Galaxy Police! – крикнула Стэли, выбегая на берег. – Сейчас такое будет!…

– Кай Хаамеа на конференции ООН в Дарвине! – Пояснил Эсао. – Нормально, а?!

…

----------------------------------------------------